Следуй за ритмом

«Ну ладно. Просто хочу сказать: теперь я понимаю. Эйден, играющий на барабанах, УЛЕТЕН!!!»

«Прости, отправила сообщение, не досмотрев выступление до конца».

«Ты как???»

«Мне очень жаль. Позвони мне».

Я уронила мобильный и потащилась в душ. Вернувшись вчера вечером домой, сразу рухнула в постель. Теперь тело напоминало о прошедшей вечеринке: липкие ладони; горьковато-приторный вкус во рту; пахнущие потом, фруктами и алкоголем волосы и одежда. Хотелось вечность стоять под душем, смывая горячей водой ощущение въевшейся в кожу грязи и унижения.

Я не желала говорить ни с Оливией, ни с кем-либо еще.

На короткое мгновение, пока Эйден играл на барабанах, мне показалось, что еще не все потеряно. Что есть шанс. Глупо. Понадобилась лишь толика проявленной ко мне доброты, чтобы я превратилась в идиотку. Что мне нужно еще, чтобы я наконец осознала: все спокойно двигаются по жизни дальше. Все, кроме меня.

И только когда я вышла из душа, оделась и наскоро позавтракала, до меня дошло.

Откуда вообще Оливия знает, что Эйден играл на барабанах?

* * *

– Говорю сразу: записывал не я, – заявил Малёк в кабинете.

– Не начинай. – Хейли дернула его вниз, усаживая рядом с собой. – Сейчас не это важно. – Она кивнула на стоящую в дверях Элизу.

Прошлым вечером кто-то из гостей записал на видео Эйдена и Элизу. И само выступление, и последовавший за ним поцелуй. А потом выложил запись в Сеть. Видео мгновенно стало популярно и за какие-то двенадцать часов набрало больше миллиона просмотров. Оно распространялось по интернету быстрее и вызывало больше шуму, чем любой пост Элизы за всю ее блогерскую деятельность. За все утро Элиза проронила лишь пару слов, приклеившись к мобильному.

Она была расстроена. Как и все остальные.

Сквозь мое душевное оцепенение просочилось сочувствие. Чуть раньше я глянула одним глазком на комментарии в Сети. Они были нелицеприятными. Раньше никто не обращал внимания на комментарии о возможных отношениях между ними, которые оставляли фанаты на страницах блогов, напичканных сплетнями о знаменитостях. А теперь их поцелуй возглавлял развлекательные новости, и конечно же его обсуждали. Больше всех голосили фанаты Эйдена.

«Да кто бы о ней знал вообще, если бы не ее сестра».

«Бездарность! Вы слышали, что она пытается заполучить в кино большую роль? Ага, в другой жизни!»

«Она даже не красивая. Ни капли. Даже с макияжем».

Высказывания были сексистскими. И жестокими. Об Эйдене ни одного плохого слова не писали. На разные лады склоняли только Элизу.

Наверное, это хорошо, что у нас с Эйденом ничего не вышло. Если его фанаты так отнеслись к Элизе Масгроув, то что бы они писали обо мне? Я бы вряд ли выдержала такое.

Ну вот. Нашла в нашем расставании один-единственный положительный момент.

Легче от этого не стало. Что неудивительно.

– В этом никто не виноват, – сказал папа. – Нужно понять, как теперь быть.

Я выглянула на улицу сквозь планки жалюзи. Охранники выводили с территории гостиницы двух малолетних девчонок. Обе с головы до ног вырядились в одежду с символикой «Вакханалии». Стоило охране вернуться, как девчонки направились к боковой стене забора, видимо, прикидывая, смогут ли через него перелезть.

– Рейна?

Планки жалюзи щелкнули, выпущенные моими пальцами.

– Да?

Папа хмурился. Сегодня он надел рубашку с рисунком разноцветных шариков.

– Что говорит наша частная охранная фирма?

– В понедельник нам пришлют людей из Тринидада.

– А что нам делать до этого? – спросил Леонардо. Он стоял за креслом Хейли, держа ее за руку.

Эйден прислонился к стене позади них.

– До этого мы не можем гарантировать вам конфиденциальность, – ответила я. – Простите, но, думаю, вам лучше здесь не оставаться.

– И куда нам ехать? – Малёк наклонился вперед. – В другую гостиницу?

Так. Чем я могу помочь?

– Позвоню своим знакомым из других гостиниц. Выясню, что у них и как.

– Разве фанаты не найдут нас снова? – спросила Хейли.

– Не найдут. Если мы не поедем в другую гостиницу, как они того ожидают, а остановимся у друга Эйдена. – Леонардо развернулся к нему. – У Даррена. Он ведь вчера приглашал нас к себе?

Эйден моргнул.

– Не знаю. – Почесал щеку. – Не слишком ли это? Нагрянуть всем скопом, да еще и без предупреждения.

– Он сказал, что приглашает всех, – выгнул бровь Леонардо. – И потом, это только на выходные. Ты же хочешь их навестить?

– Не знаю, – повторил Эйден. – Это может быть…

– Думаю, так и следует сделать, – вставила Элиза.

Эйден захлопнул рот. Повернулся к ней. Как и мы все.

– Если ты не против. – Элиза говорила тихо, нерешительно. Она сегодня сама на себя не походила. – Будет здорово познакомиться с твоими друзьями. Увидеть, где ты рос. Встретиться с женщиной, обучавшей тебя музыке.

Эйден свел брови.