Следуя сердцу (СИ)

— Думаю, она просто потеряла сознание от боли, — спокойно сказал он. — Рана не кажется слишком серьезной, и крови вышло не много. В лагере генерала Ли несомненно найдется лекарь и заживляющие мази.

— Пока мы доберемся до лагеря генерала Ли, Мими может умереть! — горячо возразил Му Цзинь.

— Ах, да, я же здесь как раз, чтобы сказать вам, — ударил себя в лоб мечник. — Ли Цзин опередил пешее войско и с трехтысячной конной армией совершил неожиданное нападение на войска, стоящие на страже Динсяна. Мы столкнулись с ними, когда они возвращались в походный лагерь. Лагерь разбит на границе Тан в трех десятках ли отсюда. Мы уже переправили туда заложников из Динсяна. Принцесса Тудзя с ними. Я покажу дорогу. Доберемся вмиг.

Чангэ стало наконец понятно, почему их прекратили преследовать. У катунь появились другие заботы, и ей уже было не до поимки горстки беглецов.

Тем временем Сюй Фэн привел их коней, спрятанных неподалеку. Немного смущенно Чангэ пояснила Суну:

— Мы думали, тебе придется ехать в повозке, Мими тоже… поэтому у нас только три лошади.

Сун широко улыбнулся.

— Так даже лучше. Ты же не против, если я поеду с тобой? Я так скучал…

Не дожидаясь ответа, он легко забросил Чангэ в седло, вскочил следом сам, и взявшись за поводья одной рукой, другой крепко прижал ее к себе. Нуэр и Су Ишэ помогли Му Цзиню с Мими, и небольшой отряд быстро покинул Динсян, следуя за скачущим впереди Сыту Ланланом.

Комментарий к 7.8 Освобождение (2)

… И да, ни к чему нам нелепая смерть Мими. Пусть будут счастливы с Му Цзином!

========== 7.9 Одиночество ==========

Комментарий к 7.9 Одиночество

timeline: 48 серия

Неподвижно застыв в проеме ворот, Шээр безучастно наблюдал, как они седлают коней и уезжают. Сун, окруженный преданными друзьями, прижимающий к себе любимую женщину, ради его спасения рискнувшую своей жизнью. Му Цзинь, бережно держащий в руках сокровище, к которому сам шад не смел даже прикоснуться, — потому что Мими была ранена из-за его матери, и потому, что ее сердце никогда не принадлежало ему, а было отдано этому не особо примечательному парню. В душе его не осталось ни зависти, ни ревности. Он чувствовал себя опустошенным.

Матушка не собиралась останавливаться. Ни уговоры, ни его беспомощные угрозы на нее не действовали. Сегодня Шээр наконец понял, что и слова ее о том, что все делалось ради него, не отражали полной правды.

Там, на дворцовой площади, стараясь задержать погоню за Суном и Ли Чангэ, Шээр сделал последнюю отчаянную попытку убедить ее отказаться от воинственных планов. Вдавив острие кинжала себе в грудь.

— Матушка, позволь им уйти, — сквозь боль попросил он. — Или тебе придется потерять меня. Разве ты не говорила, что делаешь все это для меня? Теперь — не надо.

Он в самом деле готов был умереть. Но катунь с неожиданной силой дернула на себя его руку с кинжалом, успевшим глубоко распороть кожу, но не доставшим до сердца. В ее глазах зажглось внезапное понимание.

— Так значит, ты был заодно с Ли Чангэ? — глядя разочарованно, произнесла она обвиняющим тоном. — Ты просто притворялся, чтобы его отпустили. Потому что знал, что я не дам навредить тебе. Ты использовал меня. Мой драгоценный сын, ты такой верный друг. — Она резко потянула его руку выше, так что лезвие кинжала почти коснулось ее горла, и уже не скрывая ярости, с вызовом воскликнула: — Почему бы тебе не убить меня? Не только спасешь Ашилэ Суна, но и отомстишь за своего отца. Давай, убей меня. Убей меня!

Клинок выпал из его разжавшейся руки.

— Матушка… — просительно начал Шээр, желая заверить ее, что добивался совсем не этого. Но катунь, отвернувшись, холодно оборвала его:

— Если ты не на моей стороне, можешь убираться отсюда в любой момент. — А потом повторила приказ Лей Мэну: — Догнать их. Они должны умереть!

… Когда за ускакавшими всадниками улеглась пыль, Шээр все так же безучастно закрыл поврежденные створы ворот и даже заложил в скобы обломок расщепленного засова. Хотя это больше не имело смысла. Он слышал, что говорил Ли Чангэ тот парень, которого она назвала «учителем». Защита Динсяна разбита, войска Ли Цзина скоро захватят крепость. Тан не позволит катунь раздуть огонь войны, в котором сгорели бы жизни тысяч неповинных людей.

«Шээр, один из нас должен встать на защиту рода Ашилэ. Пусть это буду я», — говорил ему Сун в застенках Чанъаня. Теперь Шээр хорошо понимал, что он имел в виду. Сун был тем, кто видел картину в целом, мог оценить последствия и принять верное решение. Даже если это решение объединиться с недавним врагом. Потому что сейчас главным врагом рода Ашилэ стала его катунь.

Зажимая ребром ладони ноющую и все еще немного кровоточащую рану от собственного кинжала, Шээр нехотя вернулся на дворцовую площадь. Она уже опустела, но из самого дворца раздавался шум голосов.

— Никто не выйдет отсюда без моего приказа! Каждый, кто попытается переступить порог, будет немедленно убит! — яростно выкрикнула катунь в тот момент, когда Шээр вошел в приемный зал.