Следуя сердцу (СИ)

Потом они присоединились к друзьям, которых Ли Цзин пригласил расположиться в генеральской палатке. К совершенному смятению Чангэ, Сун сердечно поблагодарил их в первую очередь за то, что не оставили ее одну, а уж потом — за свое спасение. После этого он спокойно уселся в дальнем углу и не проронил больше ни слова, пока они делились друг с другом, с Чжэньчжу и Вэй Шуюем подробностями своих сегодняшних «приключений».

Потом вернулся генерал Ли, искавший Вэй Шуюя. Императрица Сяо была готова к возвращению в Чанъань, и им не следовало здесь задерживаться. Чангэ предложила отправить с ними для охраны Ло Шибу и Сюй Фэна с его людьми вместо воинов генерала Ли, на что Ли Цзин охотно согласился.

Ло Шиба и Сюй Фэн молча приняли последнее распоряжение Чангэ. После выполнения этой задачи они они были свободны сами выбирать свой дальнейший путь.

Шуюй, легким кивком попрощавшись с Чангэ, повернулся к поднявшемуся со своего места Суну:

— Позаботься о Чангэ. Желаю вам счастья.

— Спасибо, брат Вэй, — серьезно ответил Сун, приложив руку к груди и склоняя голову в прощальном поклоне.

После этого все трое торопливо откланялись и ушли. Следом за ними поднялся и Сыту Ланлан.

— Мне тоже пора. Я приехал только, чтобы помочь своей ученице. Моя вторая ученица уже, должно быть, заждалась.

— Вторая ученица? — удивилась Чангэ.

— А, да, я забыл сказать тебе, — усмехнулся мечник. — А-Юань стала моей второй ученицей. Она очень талантлива. Искусство Меча девы Юэ не будет утеряно. Еще… я знаю, у тебя не будет времени, чтобы практиковаться с мечом. — Он многозначительно повел глазами в сторону Суна, лишь снисходительно хмыкнувшего на это заявление. — Так что, моя первая ученица, я отдам свой меч А-Юань. Надеюсь, ты не против.

— Наоборот, — заверила его Чангэ, — я должна поблагодарить тебя, учитель, что заботишься о малышке Юань вместо меня. Надеюсь, ее жизнь будет спокойной и безопасной, как желали ее родители.

— Не беспокойся, мы с монахом Сунь найдем время, чтобы вместе с А-Юань навестить вас. Еще увидимся.

— Как же так, все уходят, — расстроенно пробормотала принцесса Тудзя, когда Сыту Ланлан покинул палатку. — Чангэ, а что со мной?

— Мы должны поблагодарить тебя и твоего отца за помощь, Чжэньчжу. Но сейчас тебе лучше вернуться в Монань, — ласково ответила Чангэ, погладив девочку по голове. — Тебя давно не было дома, твой отец наверняка тревожится. Завтра мы пошлем кого-нибудь сопроводить тебя. А когда закончатся военные действия, мы с Суном навестим вас.

— Сун, вы обязательно должны приехать! — Тудзя требовательно посмотрела на Суна. Он слегка улыбнулся и согласно кивнул.

…

Пока они знакомились с военной ситуацией и обсуждали с Ли Цзином возможное участие Соколиного войска в боевых действиях и последствия разрушительной деятельности катунь для рода Ашилэ, на лагерь опустилась ночь.

Покинув наконец палатку генерала, Сун глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, потянулся всем телом, глянул на нерешительно застывшую рядом Чангэ и, взяв ее за руку, быстро повел прочь, к небольшому перелеску, находившемуся в сотне шагов от лагеря. В груди Чангэ зародилось сладкое предвкушение. С самого момента освобождения Суна они были чем-то заняты и ни на минуту не оставались одни. Чангэ жаждала оказаться в теплых объятиях Суна, чтобы окончательно увериться, что все закончилось, что никто и ничто больше не встанет преградой между ними. И она была уверена, что Сун чувствует то же самое.

Стоило зарослям кустарника скрыть от них вид лагеря, Сун остановился, притянул ее к себе и устремил на нее пристальный взгляд. Чангэ подняла к нему лицо, разомкнула губы, собираясь произнести его имя, и остановилась, захваченная врасплох голодным блеском его глаз. Неосознанно она облизнула внезапно пересохшие губы. В тот же момент Сун наклонился и жадно приник к ним. Он мял ее губы между своими, ласкал их горячим языком, прихватывал зубами, втягивал в себя, будто пытался осушить до дна подобно кубку вина. Его язык прошелся по ее зубам, скользнул внутрь, едва касаясь, огладил ее язык и на мгновение переплелся с ним, чтобы тут же вернуться к губам и вновь уступить место обжигающим губам Суна. Его руки, сцепленные сзади у нее на талии, спустились ниже, сильнее прижимая ее к однозначно возбужденному телу.

Едва не задохнувшись, Чангэ уперлась руками ему в грудь. Она не была напугана, просто ошеломлена внезапностью поцелуя и его напором. Но Сун, видимо, подумал другое. С видимым трудом оторвавшись от ее губ, он чуть отстранился и хрипло произнес:

— Не бойся. Я ничего не сделаю.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, не двигаясь с места и пытаясь отдышаться, потом Чангэ медленно повела руками вверх по его груди, обвила ими Суна за шею и сама потянулась за новым поцелуем.