Следующая остановка - жизнь

— Юлька, здравствуй. Представляешь себе, что выкинул твой братец? Сбежал от меня без объявления войны — оставил записку: «Уезжаю навсегда». Ты что молчишь? Он появился или нет?

— Нет.

— Ну и что мне теперь делать, когда вы все бросили меня? На кой чёрт мне коровы и прочая живность? Что вы там себе думаете — мне лопнуть одному?

— Ты не один.

— Любку, что ли, имеешь в виду? — Отец так громко кричит, что под его голосом мама останавливается у двери, а потом подходит ближе к телефону. — Любка много не съест и домой не возьмёт — её сын гуляет в армии. А ведь это ты, Юлька, сокрушила мою жизнь. Ты удрала, и всё рухнуло.

Юля может сказать «Ты загнал маму. Если бы она осталась с тобой, умерла бы», но мама — рядом и жива, зачем что-то говорить?

— Попроси его позвонить, когда он появится.

Юля не сказала «Он долго не появится. Самолёты не летают». Из этого следовал бы прямой вывод: ищи блудного сына под боком, у бабки с дедом, возвращай домой.

— Хорошо, — сказала Юля, — я попрошу его позвонить.

— А ты совсем не скучаешь по отцу?

Его вопрос виснет дымом над ней и мамой.

— Как чувствует себя мама? — спрашивает отец.

— Хорошо, — отвечает Юля.

— Ну, поговорили. Негусто. Впрочем, и раньше-то из тебя слова не вытянешь. Передай маме привет. Она не хочет поговорить со мной?

Но Юля не отвечает, кладёт трубку.

Мама — камышинка, качается рядом под ветром отцовых слов. Из бледности — два красных круга и — прошлое из глаз. Неужели она всё ещё любит отца?

— Ты хочешь к нему? — спрашивает её Юля.

Воздуху после разговора с отцом стало ещё меньше. Почему не звонит Аркадий?

Снова звонит телефон.

Не дождавшись маминого ответа, Юля берёт трубку.

— Юш, я добрался до бабушки с дедушкой, они собирают обед. Пожалуйста, позвони, когда прекратится снег.

— Звонил отец. Зол. Хочет вернуть тебя.

— Надеюсь, ты не сказала ему, что у вас снег и самолёты не летают?

— Не сказала.

— Спасибо. Бабушка хочет поговорить с мамой.

Юля передаёт маме трубку, а сама, кутаясь в плед, выходит из квартиры.

Один глоток воздуха!

Дом тих. Люди вымерли.

Дверь парадного открывается тяжело, а ведь она не может быть придавлена снегом — над крыльцом козырёк! Намело и сюда. Снег по колено, но всё-таки можно стоять прижавшись к двери и дышать. Садик, улицы — под снегом. И, кажется, сверху тоже намётаны сугробы, только эти сугробы движутся вниз.

Теперь она знает точно: снег послан людям в наказание.

И нет случайностей.

Ася права: все случайности закономерны.

Не случайно в их селе появился Давид Мироныч. И Аркадий приехал к ним не случайно. И совсем не случайно Аркадий тоже знал Давида Мироныча.

Юля пытается накормить воздухом ребёнка, но вдохнуть глубоко не получается.

Немногие для вечности живут,
Но если ты мгновенным озабочен,
Твой жребий страшен
И твой дом непрочен!

И совсем не случайно именно этими строками сейчас зазвучал голос Давида Мироныча!

Что учитель хочет сказать ей?

Изо всех сил Юля напрягается и — не понимает.

В это мгновение идёт снег. И сейчас он наверняка кого-то губит — засыпая. Ей и её ребёнку он не даёт дышать. А Аркаша сейчас — под снегом, она чувствует это. Как же можно сейчас, в это мгновение, думать о вечности? Что-то другое хочет сказать ей Давид Мироныч.

— Пожалуйста, Юша, иди домой! — голос мамы.

Мама — в лёгком халате. Юля послушно идёт за ней.

Снег должен нести очищение, а сегодняшний стремится погубить. Лишь раскалённые телефоны… лишь мечутся под снегом голоса, шарят… ищут лазейку — спастись. И, словно перед смертью, льётся поток откровений. За один день узнала больше, чем за полгода городской жизни!

— Бабушка целует тебя. Она так обрадовалась Бажену!

— Садитесь-ка, погрейтесь, — встречает их Ася.

Обеими руками Юля берёт горячую кружку и тут же ставит её на стол.

— Вам придётся сегодня остаться у нас, Ася. Там уже больше метра, а снег всё идёт. Шагу не сделаешь, — говорит мама. — Почему ты не пьёшь чай, Юша?

— Хочу спать.

Но прежде Юля идёт к себе звонить Аркадию.

Гудки.

Может, говорит по второму номеру?

Юля набирает его. Тоже длинные гудки.

— Юша, будешь нервничать, ребёнок родится нервный, думай только о хорошем. Как Ася говорит, мысли материальны. Уверяю тебя, Аркаша догадается не идти в такой снег.

Он уже идёт.

— Возьми книжку. Ты когда-то много читала, книжка отвлечёт.

Юля покорно идёт за мамой к ней в комнату.

Она не любит читать книги по второму разу. Прочитанные лежат в её голове плёнками кино — в закрытых коробках, в каких привозят фильмы в сельский клуб. И в любой момент она может просмотреть их.

Снег — предупреждение. Снег — наказание. Кому?

Не Аркадию же!

Почему же именно Аркадий оказался под снегом?

— Ты что хочешь — классику, фантастику, поэзию?

— Мама, я не смогу читать. Аркаша не отвечает. Он идёт домой. Почему он не позвонил перед выходом?

— У нас всё время было занято. Ты говорила чуть не часами.

— Простите, что прерываю. Я сделала всё, что должна была, и иду домой.

— Нет! — в один голос воскликнули Юля и мама. — Идти невозможно!

— Мне очень нужно. У меня нет обеда сегодня.

— Магазины закрыты.