Следующая остановка - жизнь

— Хочешь, я расскажу тебе, как познакомилась с отцом? Давай-ка, чаю попьём. Самое худшее времяпрепровождение — бояться, что может случиться что-то плохое. Перестань думать об Аркадии и об Асе, ты не помогаешь им, ты только тормозишь их. Освободи их, не парализуй их волнением и страхом, дай им возможность бороться.

Мама ставит перед Юлей пышные оладьи на цветастой тарелке.

— Когда ты успела, мама?

Она голодна, не просто голодна, она съест сейчас всё, что есть съедобное в доме!

— К оладьям дать варенье, сметану или растопленное масло?

— Сначала хочу супу.

С каждой ложкой горячего душистого маминого борща становится легче.

— Я пришла на выставку. Честно говоря, иногда мне становится на выставках нехорошо. Пожилой мужчина с красными прожилками на щеках и на носу в упор смотрит на меня. Из дали дальней. Видно, любит поесть, выпить, видно — сладострастен. Обычный человек. Но почему-то начинает кружиться голова, щекотать в груди, знаешь, так, когда хочется кашлянуть. А иногда кажется: вот-вот потеряю сознание. Странно действует на меня живопись.

— Может, некоторые картины вбирают в себя зло, а ты чувствуешь?

— Не знаю, Юша, может быть. А в тот день и по радио, и по телевидению говорили об этой выставке — «собрана оригинальная экспозиция». Не успела войти, прежде картин увидела его. Людей в тот час было немного. Будний день, утро, я прогуляла какую-то лекцию. И стоит красавец.

— С сигаретой?

Мама усмехнулась.

— Подскочил ко мне. «Здравствуйте, — говорит. — Я загадал, если сейчас войдёт девушка, я на ней женюсь!»

— Ну, а ты что сказала?

— Я почему-то дар речи потеряла. Тот юноша совсем не походил на сегодняшнего… — мама поискала слово, — человека. Ни прокуренных жёлтых зубов, ни сытого выражения… «Девушка не умеет разговаривать? — спрашивает он меня. — На «здравствуйте» хочется услышать в ответ «здравствуйте». — И вдруг запнулся. Уставился на меня. Стоим и стоим. Смотрим и смотрим. Тут ещё кто-то входит. И ещё. Художники, устроители, посетители. А мы стоим и смотрим друг на друга.

— Картины-то ты увидела?

— Нет, — качает головой мама, — ничего я в тот день не увидела. Взял он меня за руку и повёл с выставки. Тут ещё и удачный день выдался: весна, птицы поют.

— И где же вы ходили, о чём говорили?

— Говорили? Мы целовались. Можно сказать — «до упаду». Целовались, не могли оторваться друг от друга.

— И курить перестал?

— Перестал. И, странно, мне нравился терпкий запах сигарет, мужской дух от него.

— А потом?

— Что «потом»? Пошли ко мне домой. И… зародился Бажен.

— Прямо в первый день?

— Эх, доченька, да если бы я подождала несколько дней, ни Бажена, ни тебя не было бы, а были бы совсем другие дети и совсем другая жизнь.

— Ты жалеешь?

— О чём? О том, что ты у меня есть, ни секунды. Или о том, что Бажен есть. А о своей жизни… ну…

Зазвонил телефон.

Обе вздрогнули. Юля схватила трубку.

— Я жив, — сказал Аркадий.

— Ты где?

— В будке телефона-автомата. Часа два отваливал снег от дверцы автомата, чтобы тебе позвонить.

— Где ты? — повторила она.

— Честно говоря, ещё далеко от дома, Юленька.

— Тебе очень плохо?

— Сейчас много лучше.

— Ты поел что-нибудь в конторе?

— Нет, Юленька, было не до того.

— Греть суп?

— Рано. Если приду через три часа, считай, произойдёт чудо. Я очень тебя люблю. Пожалуйста, ляг, поспи. — И гудки.

— Мама, он жив!

— Слава богу! Теперь дождаться, когда придёт. Кстати, ты тоже в первый же день знакомства вышла замуж.

— Но ты же не «замуж».

— Замуж, доченька! В тот же день мы подали заявление. Ты совсем спишь, ты очень бледная. Ложись-ка, а я разбужу тебя, как только Аркадий придёт.

— Я должна дождаться его.

— Я думаю, ему будет важнее увидеть тебя спящей. Не только тебе, и ребёнку нужно спать.

Она проснулась от глухой тишины.

Привычно протянула руку — коснуться Аркадия. Аркадия нет.

Почему его нет ночью?

Не сразу вспомнила: снег.

Не вернулся?!

Машины чистят их улицу, боковую к Проспекту, — значит, уже можно пройти.

Ребёнок опять толкается в ней. Опять о чём-то хочет её предупредить?

Вчерашний день не прошёл даром: ребёнок обиделся на неё — зачем столько нагрузила на него, почему не слушается его?

С трудом встала и пошла на кухню.

Мама сидела с раскрытой книгой и с рукой на трубке — перехватить звонок, чтобы не разбудил её.

Часы показывали три тридцать две ночи.

— Что делать? — одними губами спросила Юля.

— Ждать, Юша.

— Может, куда-то позвонить?

— Я не знаю.

— Ася звонила?

— Нет, Ася не звонила.

Юля набрала номер. Ей ответил испуганный голос Асиного мужа.

— Не пришла?

— Не пришла. Господи, чёртовы макароны! Только бы с ней ничего не случилось!

Мама накинула ей на плечи халат.

— Пожалуйста, позвоните в ту же минуту, как Ася войдёт.

— Обязательно.

Как только она положила трубку, раздался звонок.

— Юш, я звоню из аэропорта. Объявили посадку. Аркадий сумеет встретить? У меня много коробок.

— Аркадий не вернулся домой.

— Что значит — «не вернулся»?

— Он ушёл утром, и до сих пор его нет. Мы с мамой ждём.

— Ясно. Попробую взять такси.

— Я не знаю, что сейчас делается в городе.

Она пила обжигающий чай и смотрела в залепленное снегом окно.