Следующая ступень

— Бля… — обречённо выдохнул Тома. И выстрелил в падении из раритетного порохового пистолета «Намбу Тип -14», похищенного им с Шиной из Исторического музея Киото. Так как навыков обращения с огнестрельным короткоствольным оружием ни у него, ни у Шины не обнаружилось, а надеяться провести тренировки по стрельбе незаметно от «всевидящего ока» Демона было по крайней мере наивно, то стрелял Тома в корпус, опасаясь банально промахнуться по голове.

Грохот выстрела и отдача чуть не заставили мальчика выронить оружие. Падение так же не добавило точности, но нож, отскочивший от стены в том месте, где секунду назад находилось его горло, явно показало верность решения.

Но мальчик всё же удержал непослушную рукоять и выстрелил снова, уходя в перекат.

Демон дёрнулся после первого выстрела, после второго упал и тоже начал перекатываться, сокращая расстояние.

Тома выстрелил третий раз, вскакивая с пола, выходя из переката. Стрелял практически на удачу, так как времени нормально прицелиться не было: из своего переката выходил и Демон.

А вот четвёртый раз выстрелить Тома не смог. Древняя смертоносная машинка, веками пылившаяся на витринах и в запасниках музеев, не знавшая нормального ухода, подвела. Осечка и перекос патрона в патроннике оставили Тому безоружным против разъярённого Демона.

Включился «робот», старательно подавляемый до этого, так как использование ненадёжного и плохо знакомого оружия в серьёзном бою противоречило логике. Тома бросил пистолет в Демона и схватился за меч.

— Всё! — сказал Демон, вскинув перед собой руку, медленно поднимающийся с пола, держась за лицо. Тома с трудом «выключил» «робота» и заставил себя удержаться от прыжка вперёд с обнажённым мечом. — Живи, хер с тобой! — произнёс совершенно неожиданные слова юноша в черном по-русски.

— Но…

— Уходим! — крикнул куда-то вверх и в сторону он. Затем грохнул об пол свето-шумовую гранату, заставившую Тому рефлекторно отвернуться и заткнуть уши, а после взрыва немедленно уйти в перекат — сработали «наведённые» рефлексы.

Вскочив и оглянувшись, Тома уже ничего не увидел: химические светильники были стащены в одно место и накрыты верхней частью костюма Демона. Где находится он сам, в образовавшейся темноте разобрать было решительно невозможно.

Тома вздохнул, поднялся на ноги и поплёлся к дверям ангара, спотыкаясь и оскальзываясь в темноте.

Дневной свет ворвался в помещение, стоило дверям распахнуться. Нагору обернулся и осмотрел поле боя.

«Кирихито» с развороеченной головой всё так же лежал в центре мокрого пола. У стены, на упаковочной пенке распластался неподвижный Дзюбей. Откуда-то сбоку неторопливо шла Шина с арбалетом, закинутым на плечо.

Тома кивнул ей и бросился к Дзюбею. Тот был мёртв. С восьмимиллиметровой пулей, вошедшей в грудь, в районе сердца жить сложно.

— Ты как? — спросила подошедшая Шина.

— Почему не стреляла? Он же был, как на ладони? — вместо ответа хмуро спросил Нагору, не поворачивая головы.

— Не могла, — пожала плечами девочка. — Демоница стояла рядом и всё это время держала меня под прицелом своего арбалета. Не хотелось испытывать её меткость.

— Понятно, — ответил Тома, не двигаясь.

— Что дальше?

— Пошли домой, — вздохнул Нагору, отошёл от трупа Момотару, подобрал валяющуюся на полу маску Демона и его косоде, оказавшееся окровавленным и продырявленным в правом рукаве.

— Глядика, достал, — удивилась Шина, затем подняла пистолет, на рукоятке которого тоже была кровь. Немного совсем, но всё же. — Два раза… Знаешь, Тома, сама не верю, что это говорю, но на этот раз ты действительно его «сделал».

— «Я живой, он живой — ничья», — процитировал Нагору. — Не известно, как бы дальше повернулся бой, не реши он отступить. Как минимум, Демоница на стрелковой позиции уравнивала шансы.

— Пожалуй, — согласилась Шина.

Квартира встретила их бардаком, остывшим завтраком на плите и незаправленной кроватью.

Тома покачал головой и принялся за уборку. Шина взяла свой коммуникатор и поставив его на зарядку, включила, развалившись с ним в кресле.

— Прикинь, Харада поддержал Кацуру и выдвинул того на пост Премьер-Министра, — поделилась она с Томой прочитанной новостью.

— Думаешь, пройдёт?

— А есть сомнения?

— Пожалуй, нет, — ответил Нагору. — Может, хоть бардак этот, наконец, закончится. Что с Приложением?

— Нет больше Приложения. И следов нет. Мой «Цюрихский» счет пуст. У себя поглядишь?

— Сейчас, — ответил Тома и полез включать свой коммуникатор. — Сто пятнадцать миллионов, — сообщил он. — И приписка: «Поздравляю с победой в третьем и последнем Киотском Международном Турнире Убийц». Авторство неизвестно, следов отправления нет. Приложение тоже исчезло.

— И что теперь?

— Не знаю, как ты, а я пойду есть, а потом сяду за уроки: мне завтра в школу, полугодичный тест писать.

— Плохой план, — покачала головой Шина, встала с кресла и шагнула к Нагору, после чего впилась в его губы страстным поцелуем. — Я знаю лучше, — добавила оторвавшись и облизнувшись.

— В случае моей смерти, мой счёт не станет для тебя доступным, — заметил Тома.

— Так не умирай, — пожала плечами она и снова впилась в его губы.