Следующий год в Гаване

У меня перехватывает дыхание. Беатрис оборачивается.

Я быстро закрываю глаза.

– Ты же знаешь, что это бесполезно. Я раньше спала с тобой в одной спальне. Ты храпишь, когда спишь по-настоящему, – говорит Беатрис с другого конца комнаты.

Вот в чем беда сестер: они слишком хорошо друг друга знают.

Я открываю глаза, поднимаюсь со стула и беру в руки книгу Монтескье, которую уронила, когда заснула.

– Меня должен беспокоить тот факт, что ты прячешься за папиным столом? – спрашиваю я.

Я знаю Беатрис как облупленную – ее действия могут быть продиктованы различными причинами, хотя ни для кого в семье не секрет, что наш отец часто хранит в столе наличные деньги. Не очень большую сумму, конечно, но…

Беатрис подходит ко мне, ее взгляд скользит по книге, которую я держу в руке.

– Монтескье? Ты что, решила стать поборником равноправия? – В ее глазах мелькает огонек.

Я не обращаю внимания на шутливую нотку в ее голосе и не реагирую на ее любопытство.

– А что ты там делаешь? Зачем роешься в папином столе? – отвечаю я вопросом на вопрос.

На этот раз очередь Беатрис смущаться.

– Деньги?

Беатрис вздрагивает.

– Ты получила весточку от Алехандро? – спрашиваю я.

Из всех нас Беатрис и Алехандро были наиболее близки друг другу. Возможно, оттого, что они близнецы. Без сомнения, она больше остальных переживала его разрыв с семьей. Беатрис родилась первой, и этот факт всегда находил отражение в их отношениях. Она позволяла себе в любое время дня и ночи тайком покидать дом, прихватив из кухни пакеты с продуктами и вещами. Она, конечно, говорила, что продукты и одежда передаются благотворительной организации, но от сестер невозможно ничего скрыть.

Беатрис смотрит на закрытую дверь, и в ее глазах мелькает страх. Наш отец нашел в себе силы отречься от единственного наследника, так что никто из нас не застрахован от его гнева, даже любимая дочь.

– Алехандро сейчас в Гаване, – тихо признается она. – Ему нужны деньги.

– Так вот почему ты хотела пойти на вечеринку? Чтобы встретиться с Алехандро?

Она кивает.

– Беатрис.

Выражение ее лица становится вызывающим.

– Он мой брат. А как я, по-твоему, должна себя вести?

– Если отец узнает…

– И что тогда? Он отречется и от меня тоже?

– Да.

– Ну и пусть. Пусть так и будет. Я не могу продолжать притворяться, что все нормально, когда это не так. Я не могу делать вид, что наша семья цела, когда это не так. Что же такого плохого сделал Алехандро?

– Он пытался убить президента, – шепчу я. – По крайней мере он был замешан в покушении.

Возможно, он не был среди тех, кто штурмовал президентский дворец, но он все равно принимал участие в организации нападения.

– Ему нужна наша помощь, – настаивает Беатрис.

– Ему нужно покинуть Кубу, – возражаю я. Как долго Алехандро сможет скрываться от Батисты? Как скоро он будет убит?

Дедушкины часы звонят, и Беатрис не успевает ответить. Я договорилась встретиться с Пабло за обедом в ресторане в китайском квартале города. Если я сейчас уйду, то, надеюсь, не опоздаю. Незапланированный сон отнял у меня почти весь день.

Я не выпускаю томик Монтескье из рук.

– Мне нужно идти. Мы можем продолжить наш разговор позже.

Беатрис закатывает глаза.

– А нам стоит его продолжать? – Она переводит взгляд на Монтескье и снова смотрит на меня. – Ты встречаешься с Анной?

Разговаривая друг с другом, мы мастерски освоили искусство читать между строк и научились говорить на личные темы так, чтобы не произносить лишних слов и не привлекать внимание родителей. Беатрис ни на секунду не сомневается в том, что у меня встреча с кем угодно, но только не с Анной, и в этот момент между нами воцаряется перемирие. Беатрис будет смотреть в другую сторону, когда я отправлюсь на свое свидание, а я, в свою очередь, ничего не скажу о том, что она помогает нашему брату. Если бы мы были младше, то, вероятно, скрепили бы нашу договоренность тайным рукопожатием или чем-то подобным. Теперь все что мне нужно, – это кивнуть и сказать несколько прощальных слов, прежде чем я выйду из дома…

На выходе я сталкиваюсь с Марией. Иметь трех сестер равносильно проклятию.

Спускаясь по парадной лестнице, спрятав в сумочку письмо, адресованное Пабло, я перебрала все возможные предлоги, чтобы Мария не последовала за мной, но она привязалась ко мне словно тень.

– Ну пожалуйста, Элиза. Я только что закончила уроки математики. Мы можем пройтись по магазинам. Мне нужно новое платье.

– Я очень сомневаюсь, что тебе действительно нужно новое платье, – со смехом отвечаю я.

Несмотря на то что Мария из нас самая непослушная, наша мать настойчиво наряжает ее словно маленькую куклу. Каждое ее новое платье превосходит предыдущее. Разница в возрасте между Марией и мной отчасти объясняется охлаждением между нашими родителями и потерей ребенка из-за выкидыша. В то время как между мной, Изабель, Беатрис, а когда-то и Алехандро, были близкие и доверительные отношения, Мария из-за возраста была от нас в стороне и полностью находилась под крылом у мамы.

Мария надувает губы.

Меня переполняет чувство вины, и я решаю попробовать другую тактику.