Следы

Догадываюсь, что почти все мои цели были достаточно плоскими. Почти все мои реки — обычные ручейки, наверное. Но вот что я хочу до тебя донести: Я не стал бесполезным псом лишь из-за твоего деда, Фаддея Квилтера, который собрал меня в кучу, когда я был совсем мальчишкой. Так должна начинаться биография или предисловие, или что-то в этом роде. «Своим успехом я обязан…» Ну ты сама знаешь, как это делается. Допустим, в ту ночь он был в доме. Думаешь, он убил Дика?

— Доктор Джо!

— Это худшее богохульство, которое когда-либо срывалось с моих губ, Джудит. Я прошу прощения у Бога и у тебя. Но послушай. Твоя тетушка Грасия в ту ночь была дома. Думаешь, она…

— Доктор Джо!

— Что я не так сказал, Джуди? Неправильно с твоей стороны на меня набрасываться. Чертовски безнравственно, что ты такое могла подумать. Это хуже, чем безнравственно; это вредно. Ты будешь там, где Нил. Что же заставляет тебя так думать, так говорить, девочка моя?

— Потому что… Насколько точно вы помните все детали, доктор Джо?

— Достаточно неплохо. Думаю, так.

— Достаточно неплохо, чтобы вспомнить, что земля была укрыта только что выпавшим снегом, на котором не было никаких следов, идущих от дома? И что тетушка Грасия с дедушкой и с остальными всю ночь тщательно обыскивали дом?

— Да, да. Я помню эту суматоху со следами. Да тьфу на эти твои следы! Мне жаль это говорить, Джудит, но я был о тебе лучшего мнения. Дом на К‑2 по размеру больше шести сараев. Не мог ли какой-нибудь чертов подлец просто прятаться там до и после преступления, пока дом обыскивали эти несчастные, мозги и чувства которых совершенно не работали от перенесённого шока? Не понимаю, что на тебя нашло. Лично мне бы понадобилось больше доказательств, чем простое отсутствие следов на снегу, чтобы засомневаться в ком-то из моих родственников или их друзей.

— Но меня навело на мысли не только это, доктор Джо.

— Да что ты! Послушай, Джуди, ты очень меня расстраиваешь. Я тебя предупреждаю. Клянусь, никому бы другому не позволил вот так вот просто сидеть в моем кресле и говорить такие вещи. Я бы вышвырнул их за шкирку отсюда!

— Уверена, что так, доктор Джо. Но… ладно, не важно. Думаю, что ваше предложение пригласить криминалиста — замечательная идея. Это же она разобралась в том чудовищном голливудском деле? Я помню ее имя. Только… мне нужна будет от неё правда. Нил, пусть и с психическим расстройством, намного более чувствителен большинства здоровых людей, так что он наверняка распознает ложь. Я это знаю.

— Но ты же сама только что сказала, что это было двадцать восемь лет назад, Джуди. Послушай, мы не можем просто так прийти к кому-то — даже к самому Шерлоку Холмсу — и сказать: «Эй, тут на ранчо К‑2 в 1900-м произошло убийство. Ещё пара стариков с того времени живы, и возможно даже могут вам что-то сказать, — если вспомнят. Дом стоит все тот же, правда его реставрировали и ремонтировали пару-тройку раз. Многие пытались разобраться в 1900, но все как один сдавались. И после тоже много кто брался, но в итоге так ничего и не нашли. Ну а от вас нам нужно получить прямой ответ на все столько лет нас мучившие вопросы и найти — ну хотя бы назвать имя — виновного или виновных».

— Доктор Джо, мы с Грегом были в Колорадо в марте 1900. Люси, вдохновившаяся искусством письма, засыпала меня длинными письмами до самого конца сентября. Отца убили восьмого октября, и мне начал писать Нил. (Я не могла оставить Грега одного, и привезти в наш домашний кошмар его тоже было нельзя).

— Ты бы и не смогла. Ты была хорошей женой, Джуди. А Грег замечательным, настоящим мужем. Но тебе стоило снова выйти замуж… родить детей.

— Возможно. Вернёмся к письмам, доктор Джо. Я их читала и перечитывала. Мне они кажутся чрезвычайно важными. Возможно важными по оплошности, но все же важными. Особенно письма Люси. Перед смертью отца на ранчо стали происходить очень странные вещи. Разлад в семье… но не будем в это вдаваться. Было и другое. Несчастный случай, который чуть не стоил отцу жизни. Абсурдность его крещения…

— Сколько лет было Люси, когда она тебе все это писала?

— Двенадцать. Да, я знаю. Но вы должны помнить, что она всегда была не по годам развита. Однажды вечером доктор Корет сказал, что современные криминалисты начинают ценить точность детских показаний. Для Люси я была, что называется, мотивирующим фактором. Или факторами. От Нила, с его зрелым умом и мальчишеской честностью, я получила результаты. Точная хронология событий нескольких недель, все находки, подозрения, теории и — да — улики.