Следы

В субботу к нам снова приехал доктор Джо — хотел переговорить с мистером Уордом на тему того, что страховщики решили рьяно противостоять нашему заявлению о несчастном случае. Они твердят, что Квилтеры, не желающие признавать факт суицида в своей семье и жаждущие незаконно получить большую сумму денег, объединились, чтобы избавиться от оружия и обставить все так, будто это было убийство. Мистер Уорд намерен воевать с ними до последнего. Он говорит, что все они гнилые человекоподобные безродные дельцы, которых надо разоблачить и выжать из этого бизнеса. Еще говорит, что отсутствие пепла окончательно подтверждает, что выстрел был произведен с расстояния не менее пяти-шести футов. И снова все эти веревки, красные маски, керосин… Я знаю, что отец не стал бы себя убивать. Я не знаю, как они могли понять, был ли пепел, если вся кровать была залита кровью… ох, опять я за свое. Прости.

Я хотел сказать, что решение этой страховой компании ставит нас в ужасное положение. Позволить им уйти с их грязными заявлениями, а еще пытаться тащить все это дело через суды делает смерть отца просто каким-то выгодным предложением.

Мы не будем ничего делать, пока дедушка не даст нам совет. В настоящее время доктор Джо и дядя Финеас настаивают на том, чтобы довести дело до конца. Крис вместе с Олимпией и Ирен пока еще не решили; тетушка Грасия выступает за то, чтобы бросить эту идею здесь и сейчас.

Дедушка не так хорошо справляется, как я надеялся. Думаю, что это общий упадок сил и расслабленность после шока. Эти деньги дали ему что-то вроде возможности наконец-то отдохнуть. Однако дедушку очень задело то, что дядя Финеас ничего не рассказывал ему о шахте и даже не попросил никакого совета насчет того, как вести сделки.

Дядя Финеас пытался выкрутиться и объяснил, что боялся, как бы Ирен и Крис не поспешили воплотить в жизнь и свои мечты. Если бы они знали, что золото уже совсем близко, нам бы срочно пришлось отправить их в Нью-Йорк — заставили бы.

Но это совсем не помогло. Дедушка спросил, почему дядя Финеас так уверен, что ему нужно было пойти прямо к Ирен с Кристофером и все им рассказать. И добавил, что за всю свою жизнь не выдал еще ни одного секрета. Его голос дрожал, когда он говорил эту простую и очевидную вещь, которую знал каждый из нас. Он сказал, что к восьмидесяти годам обнаружить, что родной брат посмел не доверить тебе какой-то маленький секрет — это потрясающе болезненное открытие. Громко, разумно, справедливо; но в этот раз от дедушки это звучало слишком страшно.

Все, кроме него, кажется, неплохо справляются. Во многом деньги облегчают жизнь. А еще мысль о том, что мы наконец-то можем вывезти Люси из этого кошмара. Согласно сегодняшним планам, она должна уехать завтра. Но моя телеграмма дойдет до тебя намного раньше этого письма.

Твой любящий брат,

Нил

IV

25 октября 1900, четверг

Дорогая Джуди,

Надеюсь, ты не подумаешь, что у меня очередной приступ мозгового штурма, когда получишь от меня две практически идентичные телеграммы по поводу отъезда и приезда Люси. После отправки первой мне почему-то вспомнился случай, как однажды телеграмма, которую мы высылали Крису, до него не дошла. Так что я решил перестраховаться и послал еще одну.

Все это тошнотворно и убого, отправлять Люси совершенно одну на поезде. Единственное, что сдерживает меня и не дает бросить все и помчаться к ней на поезд, — это дедушка, все еще не встающий с постели.

Дедушка идет на поправку не так быстро, как я ожидал. Сегодня утром мне удалось с ним немного поговорить, но доктор Джо жестко ограничивает время «посещения». Дедушка прямо спросил меня по поводу страховки. Я рассказал ему, как обстоят дела. Он настоятельно рекомендует нам бросить это дело. Он сказал, что сейчас уже никто, даже эти люди из страховой компании, не верят в то, что смерть отца была самоубийством. Но к тому времени, как мы передадим это дело в суд и позволим этим мерзавцам предоставить свои мошеннические показания, никто не сможет сказать, кто и что на самом деле думает. Он сказал, что честь отца не требует защиты, так что мы и не сможем ее предоставить. Он добавил, что никакой придуманный нами ответ не сможет сравниться с достоинством молчания.

Сложно выразить, как я благодарен дедушке за эти слова. Вой и выплясывания ради страховых денег мне кажутся последним поганым бредом. Слава Богу дядя Финеас дал нам возможность бросить эту затею. Или, лучше сказать, Крис дал нам такую возможность.