Следы ангела

– А потом светлые дни наступили. Я приехала, стала в храм ходить, молиться научилась, бабкам помогала порядок поддерживать, а потом, уж две недели прошло моего здесь жития-то, гляжу – кукла моя опять как была! Никакой черноты! Раскрылась икона-то, и снова мне улыбается!

Ну, вскоре я крестилась.

А когда бабки-то умерли, староста прежняя Антонина Ивановна отошла, Царствия ей Небесного, тогда мне батюшка и предложил вместо нее стать. Даже не думала – сразу согласилась. Так вот и живу. Все при кукле. Грею ее, чтоб не холодно. Во сне Она больше не приходила ко мне, а зачем? Мы же рядом, – и Тихонова подошла к своей иконе, стала целовать ее, гладить, так гладить, как гладят самых любимых на свете людей в благодарность за счастье. – Вместе мы, да, матушка моя, Маша моя, подруженька. Хорошо нам, вот так и живем, хорошо живем!

…

Попрощались мы тепло, сели в такси. Как догадался я – это муж Тихоновой нас привез, он и увезет обратно до станции.

– Что-то не быстро вы, накинуть за простой-то придется, – предупредил таксист.

– Накинем, не проблема, – пообещал я и в последний раз посмотрел из окна машины на храм. Уже подкрадывался закат, белые стены и купола покрывались оранжевым отсветом, из печной трубы валил черный дым… Чудная картинка, фотография памяти.

Запомнились навсегда и карьеры по обе стороны дороги, красные, под закатом и вовсе морковные. Но не в ад путь через них вел, а совсем в другое место, нами в то время еще не обдуманное, даже в мечтах не маячившее…

Уже в городе вспомнил, что так и не посмотрел, улыбается ли мне Богородица…

Последняя книга

Дышится морозом и чудесами. Нет, нет, этот год не может так просто закончиться! Что-то обязательно должно произойти. Тревожное? Доброе? Снежное? Мягкое? … Да кто его знает? Город ждёт, городу больше нечего делать.

…

СООБЩЕНИЕ ИНФОРМАГЕНСТВА:

Екатеринбург, 29 декабря. Сегодня ночью неизвестный проник в библиотеку имени Белинского.

Как сообщают наши источники в правоохранительных органах, сегодня около двух часов ночи неизвестный мужчина проник в книгохранилище библиотеки и устроил погром. Были перерыты книги русской литературы второй половины 19 века. «Что мог искать злоумышленник, непонятно, – говорит один из сотрудников библиотеки, – и на первый взгляд у нас ничего не пропало, разве что пара томов Салтыкова-Щедрина».

Задержать ночного гостя не удалось, камеры видеонаблюдения его не зафиксировали. Более того, выясняется, что ни двери, ни окна библиотеки не повреждены, а значит остаётся загадкой – как мужчина мог попасть в библиотеку, тем более в книгохранилище.

«Сейчас мы допрашиваем охранников, дежуривших этой ночью, проверяем их на причастность, – рассказал нам источник из ГУВД, – мы не верим, что человек без участия охраны мог так просто оказаться ночью в книгохранилище. Это невозможно».

…

Двери закрылись. В вагоне метро секундная тишина – люди вдыхают. Выдохнули. Заулыбались, заговорили, заглазели по сторонам … День начался! Здравствуйте всем! Пора заряжаться настроением. До следующей станции. Пока в вагон не ввалилась новая толпа вдыхающих и выдыхающих.

На следующей станции в вагон зашёл мужчина. В возрасте, с бородой, без шапки, волосы зачесаны назад. Пассажир был в довольно странной одежде. Не то, чтобы одежда была вычурная, или наоборот – лохмотья, нет, вполне приличное пальто, чёрное с большим воротником, вот только пальто было, как будто не из этого десятилетия. Впрочем, внимание на мужчину все обратили, скорее, не из-за его одежды, а из-за того, что с перрона в вагон он зашёл совершенно один. И никого рядом не было. Для метро это, согласитесь, дикость. Впрочем, пассажиры довольно скоро вдохнули снова. Поехали. Выдохнули. И тут же забыли, о чём думали до вдоха. Ну, подумаешь, зашёл всего один человек в вагон метро! В жизни ещё и не такое случается!

А мужчина в пальто, толкаясь, добрался до бокового окна. Здесь на стекле кто-то когда-то чёрным маркером нарисовал свастику. Пассажир сразу начал пристально разглядывать этот символ, словно ювелир, проверяющий на подлинность камень, случайно оказавшийся в его руках. И ладно бы он просто смотрел на свастику, через несколько вдохов и выдохов пассажиров, мужчина начал водить по свастике рукой. Осторожно, нежно…

«Вот ещё выдумал мужик, ты ещё её поцелуй!» – откуда-то из-за спины донесся женский голос. Оглянулся. Женщина. Видимо, глупая. Пальцы снова вернулись к стеклу, указательным пальцем провёл от центра пересечения линий вверх и в сторону, до конца луча, затем снова палец к центру, рука пошла вниз. Из глаз полились слёзы…