Следы богов

«…перейти от возвратно-поступательного резания к вращательному, как бы свернув пилу в трубу; проделав образовавшимся трубчатым сверлом кольцевые канавки и выломав оставшиеся стержни-керны, они могли с минимальными затратами труда выбирать большое количество материала. Диаметр этих трубчатых сверл лежал в диапазоне от 6 до 130 миллиметров, а ширина режущей кромки — от 0,8 до 5 миллиметров».

Разумеется, Петри признавал, что никому из египтологов не удавалось найти самих алмазных сверл и пил. Однако характер поверхностей, обработанных сверлением и пилением, убедил его в существовании подобных инструментов. Заинтересовавшись этой проблемой, он расширил свои исследования и, не ограничиваясь саркофагом камеры Царя, распространил их на многие другие изделия из гранита и гранитные «керны», которые он собрал в Гизе. Чем глубже он исследовал проблему, тем более загадочной становилась камнерезная технология древних египтян:

«Достойной удивления является мощность резки, о которой свидетельствует скорость, с которой сверла и пилы проходили сквозь камень; по-видимому, при сверлении гранита 100-миллиметровыми сверлами на них действовала нагрузка не менее 1–2 тонн. У гранитного керна № 7 спиральная риска, оставленная режущим инструментом, имеет шаг вдоль оси отверстия, равный одному дюйму (25,4 мм), при длине окружности отверстия 6 дюймов (152,4 мм); этому соответствует потрясающая скорость резки… Такую геометрию спиральных рисок нельзя объяснить ничем, кроме того, что подача сверла осуществлялась под огромной нагрузкой…»

Не странно ли, что на так называемой заре цивилизации, свыше 4500 лет назад, древние египтяне располагали сверлильными станками индустриальной эпохи с усилием на шпинделе в одну тонну и больше, что позволяло им врезаться в твердые камни, как в масло?

У Петри не было объяснения этой загадки. Также не мог он объяснить, каким инструментом были вырезаны иероглифы на диоритовых чашах времен Четвертой Династии, которые он отыскал в Гизе: «Иероглифы прорезаны в диорите чрезвычайно острым инструментом, а не процарапаны или прошлифованы, о чем свидетельствуют кромки линий…»

Это чрезвычайно удивило педантичного Петри, поскольку он знал, что диорит — одна из самых твердых пород на земле, намного тверже железа. Но, оказывается, в Древнем Египте его прекрасно резали с высокой точностью при помощи какого-то неизвестного гравировального инструмента.

«Поскольку ширина линий всего 0,17 миллиметра, очевидно, что твердость режущей кромки инструмента должна быть выше, чем у кварца; кроме того, ее материал должен быть достаточно вязким, чтобы не рассыпаться при такой острой кромке (порядка 0,13 миллиметра). Известно, что удавалось гравировать параллельные линии с шагом всего 0,8 мм».

Иными словами, речь идет об инструменте, конец которого, острый как иголка, имел настолько высокую, если не сказать исключительную твердость, что легко погружался в диорит и оставлял в нем бороздки. Что это за инструмент? Как с ним работали, как прилагали необходимые усилия, как выдерживалась точность, необходимая для проведения параллельных линий с шагом 0,8 миллиметра?

Но трубчатые сверла с алмазным зубом, использование которых для обработки саркофага камеры Царя предположил Петри, еще можно себе представить. Труднее, но тоже возможно вообразить неизвестный инструмент для гравировки по диориту, особенно если допустить существование в 2500 году до нашей эры намного более высокого уровня технологии, чем готовы признать египтологи.