Следы богов

Он постоял немного, ни о чем не думая, потом открыл глаза и повернулся. Взгляд упал на кипу желтой потрепанной бумаги, связанной обыкновенным шнурком. Такой макулатуры в мастерской было навалом. В углу за шкафом стопки журналов и газет доставали до потолка. Пересмотреть все не представлялось возможным. Это заняло бы неделю.

Не раздумывая, Марат снял со стеллажа именно ту кипу бумаги, на которой остановился взгляд, развязал шнурок и принялся перебирать листок за листком. Попадались какие-то старые чертежи, бухгалтерские документы, рецепты лаков… он бегло их просматривал и откладывал в сторону.

«Будет смешно, если я действительно найду какой-нибудь давнишний договор госстраха, – подумал он. – Ведь я за этим сюда пришел?»

Его внимание привлекли несколько сшитых листов на немецком языке. Вверху первой страницы стояла дата: 1665 год. Чуть ниже – фамилия автора. Марату хватило знания немецкого, чтобы прочитать: Атанасиус Кирхер, иезуит. Дальше шел полностью непонятный текст, а в конце, на последнем листке, был помещен замысловатый рисунок, отдаленно напоминающий карту.

– Остров сокровищ! – усмехнулся Марат. – Из-за него-то несчастный Христофор Граббе и расстался с жизнью. Преждевременно. Почти как в приключенческой книжке.

Ничего интересного, кроме этих листков, Калитин не обнаружил. Поэтому он взял их с собой, показать сведущим людям. Не уходить же из мастерской с пустыми руками?

То, что Граббе убили из-за нескольких потертых листков, конечно, ерунда. Если бы убийца что-то искал, он бы перевернул мастерскую вверх дном, а тут пылища лежит со времен наполеоновского нашествия. Даже полицейские не стали рыться в этом старье.

Казаков говорил, что его невеста вошла к старику на несколько минут, потом сразу вышла. Впрочем, Граббе мог быть уже мертв. Тогда почему она не закричала, не позвала на помощь? Испугалась, что подозрение упадет на нее? Вполне возможно.

Сочинение господина Кирхера – слабоватый мотив для убийства. Граббе и так на ладан дышал, стоило его припугнуть – он бы сам все отдал. Значит, бумаги ни при чем. Тогда что?

Сначала надо выяснить, что написал этот иезуит. Может, его сочинение носит чисто религиозный характер. И Граббе хранил его просто как макулатуру. Любил человек мусор собирать…

Теряясь в догадках, Марат закрыл мастерскую и поехал в агентство вернуть ключи.

– Нашли что-нибудь? – без интереса спросил директор.

– К сожалению, нет, – ответил Калитин.

– Я так и думал…

Глава 40

Виссагор и Красный Кардинал

Виссагор не шелохнулся, когда в пещере возникло красноватое облако. Оно медленно превратилось в столб света, а затем – в Красного Кардинала[3].

– Приветствую тебя, Виссагор, хранитель Свитков! – прошелестел Кардинал.

Его фигура то вспыхивала, то бледнела, а лицо пряталось под бархатной маской.

– О, Кардинал! Ты все еще здесь? – удивился Виссагор. – Вот уж не думал!

Фигура Кардинала ярко вспыхнула.

– Твой Город опустел, – парировал он. – Его дворцы разваливаются, а по площадям гуляет пыль. Она засыпает улицы. Черная Голова глотает не только нас, но и вас.

На это хранителю нечего было возразить.

– Что привело тебя сюда? – спросил он. – Ко мне так давно никто не наведывался, что я уже потерял надежду.

– Кое-кому понадобились Свитки, – вкрадчиво произнес Кардинал.

– Вот как? Ну, что ж… пусть придет и возьмет.

– Ты не понял, – ярко вспыхнул Кардинал. – Меня послали за ними.

Виссагор изобразил крайнее удивление.

– Разве тебе неизвестно главное правило? Свитки не могут покинуть пещеру. Их можно изучить только здесь. Разве тебе известно Слово?