Следы богов

Москвичи без труда нашли дом Клавдии Прокошиной. Под ногами хрустели мелкие зеленые яблочки, сбитые ливнем, на дороге подсыхали большие лужи. Двор и в самом деле поражал чистотой. Вдоль забора росли ухоженные кусты малины, клумбы пестрели цветами, за окнами виднелись белоснежные занавески и горшки с геранью.

– Вот бы тут пожить с недельку, – вздохнул помощник. – Молочка попить. Щей из печки покушать.

– Собаки нет? – вытянул шею Багиров, заглядывая через забор.

– Сейчас поглядим.

Помощник толкнул калитку, и та с легким скрипом открылась. На порог дома вышла пышнотелая, румяная женщина в ситцевом платье и переднике.

– Вам кого? – приветливо улыбнулась она.

Ни слова не говоря, Багиров резко оттеснил ее и проскользнул в дом, метнулся по комнатам. Пусто… Разве что на чердаке Жорик затаился или в сарае. Вот черт!..

– Где Пилин? – громко спросил он растерянную хозяйку. – Квартирант ваш где?

– К-какой квартирант? – попятилась женщина.

– Пилин! Георгий Пилин! – кричал с другой стороны помощник. – Говори быстрее, тетка, а не то…

– Георгий? – сообразила наконец хозяйка, о ком ее спрашивают. – Они уехали…

– Они! – передразнил Багиров. – Куда уехали? Когда?

– Я не знаю… вчера… Сказали, через пару дней вернутся. Я им денег на электричку одолжила, – Клавдия с перепугу заплакала. – Вы из полиции, что ли? Арестовывать Георгия приехали?

Слезы ручьем хлынули из ее глаз. Она вытирала их передником и на все вопросы только судорожно всхлипывала.

С большим трудом Багирову удалось выудить у Клавдии, что они с Жорой познакомились в привокзальном кафетерии, где женщина работает поварихой. Ей приглянулся «городской мужчина», и она пригласила его в гости. Пилин согласился. Они пили чай с пирогами, потом Клавдия сбегала к соседке за самогоном, и… Пилин больше никуда не пошел. Он помогал ей по хозяйству – починил забор, перетаскал уголь в сарай.

– Я уже двенадцать лет без мужика маюсь, – призналась Прокошина. – А тут он… Думала, может, жить вместе станем. Тоскливо одной-то, особливо зимой… когда вьюга воет ночами, стучит в стены. Встанешь утром – дом пустой, холодный, словечком перемолвиться не с кем…

– А куда Георгий уехал? Он вам не сказал?

– Сказал. В Москву, за деньгами. Неудобно им, дескать, на мои жить.

– Когда вы его ждете обратно? – на всякий случай спросил Багиров, хотя чутье ему подсказывало: в Балашиху Пилин не вернется.

Хозяйка высморкалась и покачала головой. Она не знала.

– Я, кажется, забыл ей визитку оставить, – спохватился начальник службы безопасности, когда они с помощником уже подходили к машине. – Может, позвонит, если что.

– Да не вернется он! – зло сказал тот, сплевывая в кусты. – Смылся, гад. Нюх у него, как у матерого лиса.

Багиров достал из кармана визитку «адвоката», протянул помощнику.

– Иди, отнеси. Все нужно делать, как положено. А вдруг Пилин таки приедет?

Помощник еще раз сплюнул и сердито зашагал обратно, к домику Клавдии Прокошиной.

Вернулся он спустя несколько минут, увидел, что дверца машины раскрыта, а Багиров сидит, уткнувшись лицом в руль. Устал человек. Мыслимое ли дело сутками напролет мотаться без нормальной еды, без отдыха…

– Сами поведете? – спросил помощник, усаживаясь рядом. – Может, давайте я?

Багиров не пошевелился.

Преодолевая подкатившую к горлу дурноту, помощник осторожно приложил пальцы к шее начальника и нащупал сонную артерию.

Багиров был мертв. Это чувствовалось по той особой тяжести тела, из которого ушла жизнь, по тому леденящему дыханию смерти, которым веяло от него.

Помощник отшатнулся, схватил мобильник и дрожащей рукой начал нажимать нужные цифры…