Следы богов

– А ты во мне – источник денежных средств.

– Хилый источник, – усмехнулась Лена. – Какова плата, таково и обслуживание!

Она хлопнула дверью и ушла к родителям, на два дня. Потом они неделю не разговаривали. Так и шла их семейная жизнь – скандал сменялся молчанием, молчание – скандалом. Первой не выдержала Лена.

– По-моему, нам пора поговорить о разводе, – заявила она. – Между нами нет ничего общего, кроме крыши над головой. Ты не находишь?

Быстров испугался. Снова у него не ладятся отношения с женщиной. Мама предупреждала, а он не послушал. Как же быть?

Первый намек на развод ему удалось замять. Некоторое время в квартире царили тишина и покой. Анатолий сам жарил себе яичницу и картошку, Лена сидела в кресле, уткнувшись в книгу, и жевала конфеты. Каждый занимался тем, чем хотел. Через две недели запас его терпения иссяк. В ванной накопилась куча грязного белья, продукты закончились, а Лена целый вечер просидела у окна с отцовским биноклем.

– Что ты делаешь? – скрывая раздражение, поинтересовался Быстров.

– Смотри! – возбужденно воскликнула она. – Он там что-то прячет! Думаю, наркотики.

– Дай-ка…

Он взял у жены бинокль и посмотрел в окно дома напротив. Там горел свет. Какой-то здоровяк запихивал в щель между печью и стеной целлофановый пакет, набитый чем-то вроде ваты.

– Я узнавала. Эта квартира сдается в наем, – сообщила Лена. – Он там устроил тайник и…

– Какое твое дело? – возмутился Анатолий. – Что ты заглядываешь в чужие окна? Существует такая вещь, как частная жизнь. Тебе об этом известно?

– Ну и что? Мне интересно! В квартире вроде никто не живет, и вдруг – свет. Надо же посмотреть?

– Откуда ты знаешь, что он прячет наркотики?

– Знаю, и все. Чувствую. Кто станет снимать квартиру в центре просто так? Ясно, что…

– За такое любопытство по головке не погладят, – перебил ее Быстров. – Ты допрыгаешься. Лучше бы белье постирала, чем совать нос куда не следует.

– Ах, вот как! – завопила Лена, вырывая у него из рук бинокль. – Мое место, значит, у корыта. Так получается?

– У нас есть стиральная машина, которой ты не пользуешься.

Она с ненавистью уставилась на мужа.

– Сам стирай свои тряпки!

Перемирие бесславно закончилось. Наступили привычные военные будни. Скандалы, слезы, молчание, снова скандалы. Он уходил из дому и подолгу гулял по улицам или вдоль набережной. Спокойное течение реки успокаивало, вселяло надежду, что все еще можно исправить.

«Как-нибудь образуется, – убеждал себя Быстров. – Уладится».

Не уладилось.

Спустя полгода они развелись.

Лена сразу успокоилась, как будто из ее сердца вытащили большую, острую занозу. Она не захотела оставаться Быстровой и перешла на свою девичью фамилию.

Анатолий тоже поначалу обрадовался. Он снова свободен! Не надо после работы возвращаться в опостылевшую неубранную квартиру, заранее нервничать, что на кухне пустые кастрюли, а в холодильнике шаром покати. Не надо скрывать свою злость, надевая мятую рубашку. Не надо выяснять отношения, не надо ложиться в постель и отворачиваться к стене. Ничего не надо…

Он снял квартиру на Электрозаводской, и через пару месяцев понял, что… скучает по своей непутевой жене. Вернее, теперь уже бывшей жене. Ничего, в сущности, не изменилось. Квартиру ему приходилось убирать самому; возвращаясь со службы, бегать по магазинам, самому себе стирать и спать в пустой кровати. Только злиться теперь стало не на кого.

Оказывается, они прожили в браке целых три года! Ужасающий срок. Быстров не понимал, как он мог столько продержаться. Еще больше он не понимал, почему его тянет к бывшей супруге. У Лены были странные привычки – следить за соседями, копаться в чужой жизни, что-то выяснять, обдумывать, решать. Она читала странные для женщины книги – криминалистику, милицейские мемуары, литературу по черной и белой магии, гаданию и колдовству. Подобная дребедень возбуждала ее интерес гораздо сильнее, чем собственный муж.

Анатолий попытался скрасить свое одиночество. Первой его женщиной после брака стала официантка Юля из офицерской столовой. Она приносила готовую еду с работы, постоянно смеялась и любила выпить. Быстрова это забавляло. Почти всю его зарплату Юля тратила на свои наряды и косметику. Он молчал. Однажды вечером он увидел Юлю с майором из его же части. Они целовались в машине. Юля смеялась и запрокидывала голову точно так же, как с Быстровым. Хорошо, что он не успел на ней жениться.

Когда он приехал в отпуск в Калугу, мама сосватала ему старую деву, – учительницу английского языка, настоящую классную даму. Она носила шляпы и разговаривала в нос, поучая Быстрова, как вести здоровый образ жизни. Она замучила его диетами, обливаниями холодной водой и утренними зарядками. Когда учительница заявила, что его денег не хватает на свежую и полезную пищу, он поймал себя на желании задушить ее. Ах, какое это было бы наслаждение!

Дабы не поддаться искушению, Анатолий предложил даме убираться обратно в Калугу, помог ей собрать вещи и проводил на вокзал. Глядя вслед уходящему поезду, он почувствовал, что ему хочется петь.