Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

«Сначала я беру кусок горной породы и дроблю его на мелкие кусочки, которые затем измельчаю в порошок. Затем я тщательно просеиваю этот порошок и смешиваю его с водой. Полученную смесь я потом выкладываю на так называемый „Стол Роджера“, который работает по тому же принципу, что и лоток для промывки золота. Я часами сижу на одном месте рядом с большим ведром и по одной столовой ложке за раз достаю из него смесь. Затем я многократно встряхиваю стол, чтобы отделить твердые минералы от глинистой фракции. Потом операция повторяется с самого начала. На это уходит весь день. Затем применяется так называемая техника Франтзинга, суть которой заключается в том, чтобы, медленно приближая и отодвигая магнит, перемещать минералы по маленьким желобкам. Поскольку разные минералы притягиваются к магниту с разной силой, они в итоге разделяются. На последнем этапе я использую отвратительный химикат под названием йодистый метилен, который является „тяжелой жидкостью“ – при одинаковой прозрачности с водой он обладает значительно большей плотностью, а значит, вещи, тонущие в обычной воде, в метилене плавают на поверхности. Циркон – сравнительно плотный минерал, поэтому он оседает на дно, тогда как остальные, более легкие вещества всплывают. Затем я удаляю всплывшие примеси и процеживаю жидкость через фильтрующую бумагу. Потратив три дня на танцы с бубнами, ты наконец рассматриваешь этот кусок бумаги под микроскопом и молишься, чтобы там оказалось то, что тебе нужно».

Он вздохнул с видом человека, который понимает, что играет в игру с минимальными шансами на успех, но все равно получает от нее удовольствие. «Таким образом, я могу начать работать с куском породы размером с половину своего рюкзака, а на выходе получить кристаллов сорок циркония, которые настолько малы, что их невозможно увидеть невооруженным глазом». Полученные кристаллы подвергаются травлению сильной кислотой, после чего исследователь измеряет их состав, чтобы определить, какое количество урана, содержащегося в цирконе, превратилось в свинец. На основании полученных данных можно определить возраст породы с точностью плюс-минус несколько сотен тысяч лет.

Через несколько часов мы вышли к месту, уважительно называемому Поверхность Д, где находится самое большое и известное скопление окаменелостей во всей округе. Прежде чем ступить на поверхность скалы, мы разулись и надели полиэстеровые бахилы, чтобы ничего не повредить. Всё это сильно напоминало религиозный ритуал, совершаемый перед входом в храм.

Поверхность огромной плоской скалы была покрыта замысловатыми узорами, словно пол в мечети. После посещения намного более скромного скопления окаменелостей, где мне приходилось прищуриваться и поворачивать голову, чтобы отличить отпечаток ископаемого животного от плода разыгравшегося воображения, количество и сохранность окаменелостей на Поверхности Д поразили меня. Если в Пиджен-Ков сохранилось около пятидесяти окаменелостей, то здесь их было полторы тысячи. Они были везде – огромный окаменевший сад, в котором на каждом шагу встречались листья папоротника, загадочные дискообразные отпечатки и спирали, некоторые из которых были размером с руку и даже больше.

Конечно, это был ненастоящий сад; первые растения попадут в палеонтологическую летопись не ранее чем через двести миллионов лет, подумал я и завис на этой мысли. Они выглядят как растения, твердил я. Мэттьюс объяснил, что в те далекие времена границы между царствами живых организмов были достаточно условными. Мы, как и все другие существа, живущие сейчас на Земле, находимся на самой вершине древа жизни. В основании этого древа находятся самые первые одноклеточные, от которых произошли все остальные организмы. Поэтому чем ниже мы спускаемся по эволюционному древу, тем более похожими друг на друга становятся живые организмы. «Только сейчас мы можем дать точное определение, скажем, животного или гриба, – сказал он. – На самом деле биологически они очень близки, но в какой-то момент их пути разошлись, потому что они „решили“ по-разному объединять и соединять свои клетки. Именно по этой причине первые завоевали планету, а вторые продолжают расти на мертвых деревьях».

Что делает нас завоевателями? Мы занимаемся сексом. Мы питаемся не солнечным светом, а живыми организмами. Мы состоим из множества клеток, которые, в свою очередь, обладают оформленным ядром, но не имеют непроницаемых стенок. А еще у нас есть мышцы.

Мышцы, как оказалось, являются ключевым компонентом Большого вопроса Лю. Хотя плавать, вытягиваться, извиваться и перекатываться умеют многие организмы (даже одноклеточные), только животные обзавелись мышечной тканью, благодаря чему набрали вес и научились совершать невероятно сложные и разнообразные движения. Открытые Лю следы ползания должны помочь нам узнать, когда на Земле появились первые животные. Если они были достаточно большими и сильными, чтобы 565 миллионов лет назад оставить после себя следы, – значит, они были именно животными.