Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

По чистой случайности, тем же летом, когда Лю нашел окаменелые следы ползания, он открыл неизвестный ранее вид эдиакарского организма, у которого имелись явно выраженные пучки мышечных волокон. На сегодняшний день это самые древние мышцы, известные палеонтологической летописи. Лю не верит, что эти мышцы использовались для передвижения, но сам факт их обнаружения доказывает, что мускулатура появилась значительно раньше, чем это было принято считать. Новое существо выглядело жутковато: внешне оно напоминает растущую на тонком стебле четырехугольную вазу с перепончатыми стенками или сложенную чашкой кисть руки, только и ждущую удобного момента, чтобы схватить кого-нибудь за ногу. Лю назвал его Haootia quadriformis. На языке коренных жителей острова – индейцев племени беотук, слово haoot означает просто «демон».

* * *

Как эволюция жизни на Земле невозможна без рождения и гибели живых организмов, так и развитие науки невозможно без появления новых и исчезновения старых теорий. Любое научное открытие становится объектом критики, и чем более важным оно является, тем, как правило, более яростной атаке оно подвергается. Вскоре после выхода в 2010 году статьи Лю об открытых им в 2010 году самых старых следах животных на Земле, профессор Грег Реталлак, специалист по палеопедологии (наука об ископаемых почвах) попытался опровергнуть выводы Лю. Реталлак утверждал, что это не следы животных, а «наклонные следы», оставленные морской галькой на берегу во время прилива либо отлива. Лю быстро опубликовал новую статью, в которой по пунктам опроверг все доводы Реталлака. Затем он попросил немецкого ихнолога Андреаса Ветцеля, который первым предложил термин «наклонные следы», лично осмотреть окаменелые следы. Ветцель заверил Лю, что эти следы точно не являются «наклонными».

Примерно в то же самое время вышла еще одна статья, на этот раз подготовленная командой работавших в Уругвае палеонтологов Альбертского университета, в которой сообщалось об открытии следов, на 20 миллионов лет более старых, чем следы, обнаруженные Лю. Эта статья была раскритикована уругвайскими геологами, которые заявили, что возраст скалы был датирован неправильно, и такие же окаменелости ранее встречались только в отложениях Пермского периода, которые образовались гораздо позже. Еще большие сомнения вызвал тот факт, что якобы более старые следы были оставлены слишком сложным для того времени животным. Это как если бы автомобильный историк утверждал, что нашел летающий автомобиль, произведенный в девятнадцатом веке. Это не невозможно, просто маловероятно. Впрочем, Лю признался мне, что сначала его открытие и ему самому показалось невероятным.

Ничего не поделаешь, в этом и заключается гладиаторская, или, точнее говоря, дарвинистская суть всех научных исследований. Как верно заметил философ Карл Поппер, борьба за финансирование и славу приводит к тому, что все недостоверные исследования рано или поздно опровергаются и только самые прочные теории выдерживают испытание временем. Однако у этого динамичного процесса есть и побочный эффект, который Мартин Бразье назвал принципом MOFAOTYOF (англ. My Oldest Fossils Are Older Than Your Oldest Fossils – мои самые старые окаменелости старше твоих самых старых окаменелостей): «Все ученые и, само собой разумеется, журналисты склонны делать очень серьезные заявления, не имея на то достаточных оснований». Смелые гипотезы являются неотъемлемой частью здоровой науки, точно так же как, например, предложение продавцу покупателем заведомо низкой цены за товар является неотъемлемой частью торговли на блошином рынке и разумным способом установления справедливой цены. Однако тенденция к преувеличению и приукрашиванию может представлять опасность, особенно когда результаты научной деятельности предъявляются неподготовленной публике, которая не догадывается, что фальсификации являются частью большой игры, и поэтому со временем может начать предвзято относиться к научным открытиям.

Когда я разговаривал в 2013 году с Бразье по телефону, он сказал, что эта область знаний привлекает его именно своей неопределенностью. «Карл Поппер сказал бы, что палеонтология или, скажем, астрофизика не являются настоящими науками, потому что ты не можешь просто взять и проверить их, – сказал он. – Я с этим категорически не согласен. Думаю, это и есть настоящая наука. Палеонтологи хотят узнать, что скрывается за соседним холмом, и составить карту неизведанных земель. Освоение же бывшей „терра инкогнита“ – это уже про технологию, а не науку». Бразье искренне верил, что ученый в глубине души своей всегда остается первопроходцем.