Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

В 2009 году исследователь Ян Суман решил проверить, существует ли «вращательный инстинкт» на самом деле. Он выдал добровольцам GPS-трекеры и предложил им просто ходить пешком по прямой сначала в незнакомом лесу в Германии, а затем по пустыне в Тунисе. Не имея явных ориентиров – например, солнца, участники эксперимента действительно начинали невольно ходить по кругу. «Кажется, нет ничего проще, чем идти по прямой, – сказал мне Суман, – но если вдуматься, то на самом деле это совсем не просто». Как и езда на велосипеде, ходьба по прямой требует сложной координации движений, и именно поэтому пьяная походка помогает полиции выявлять выпивших водителей.

Последующие эксперименты исключили влияние таких факторов, как длина или сила ноги. Также Суман не нашел никаких доказательств существования «вращательного инстинкта». Добровольцы ходили не столько по кругу или спирали, сколько по причудливым и непредсказуемым кривым, похожим на детские каракули. Иногда они возвращались к исходной точке маршрута – увидев знакомое место, люди ошибочно полагают, что сделали полный круг – но даже в этом случае добровольцы почти никогда не двигались по кругу. В итоге Суман сделал вывод, что заблудившийся и лишенный ориентиров пешеход обычно удаляется от начальной точки маршрута не далее, чем на сто метров, независимо от общей продолжительности своей вынужденной прогулки.

Шокирующая новость: оказавшись пасмурным днем без компаса в густом незнакомом лесу, человек будет кружить вокруг того места, где он потерялся, на расстоянии, примерно равном длине футбольного поля.

Мы с Реми оказались как раз в такой ситуации. Небо было затянуто тучами. Все вокруг было равномерно покрыто мхом, так что на известный всем способ определения сторон света рассчитывать не приходилось. К совету Джонни захватить с собой обычный компас мы не прислушались. У меня, конечно, был телефон с компасом, но единственный раз, когда я им пользовался, стрелка долго вращалась, но так и не смогла показать, где находится север. Нам не оставалось ничего иного, кроме как полагаться на саму тропу. В какой-то момент мы настолько разозлились, что пошли напролом через лес в том направлении, где, по нашему мнению, должен был находиться залив, но потом поняли, что так мы заблудимся еще больше и покорно вернулись к злополучной развилке.

Наконец, когда уже начало смеркаться, мы сообразили, что на тропинке было две развилки и выглядели они практически одинаково, потому что кто-то, как и Реми, подпер веткой похожее дерево. Я отшвырнул ветку в кусты, и заклятие немедленно спало. Свернув в нужном месте, мы вскоре вышли к дому.

* * *

По словам Гульдберга, в Норвегии сельские жители говорят про блуждающего по кругу человека, что он «пошел по ложному запаху». Эта фраза – надо полагать, она довольно редка, поскольку ни один норвежец, с которым мне удалось поговорить, никогда о ней не слышал, – хорошо показывает, насколько иллюзорна уверенность заблудившего человека, который считает, что он идет в правильном направлении. Нечто подобное происходит во время бесплодных споров: обе стороны полностью уверены в своем интеллектуальном превосходстве и близости победы. Они начинают самозабвенно атаковать и контратаковать друг друга. Однако, не добившись убедительной победы, спорщики не желают сдаваться и продолжают по инерции просто «кружить вокруг да около», словно пара крыс, бегающих друг за другом вокруг бочки.

Вплоть до конца первой половины прошлого века, мирмекологи делились на два лагеря: одни считали муравьев разумными и способными к обучению существами, а другие – подчиненными инстинктам машинами. Позиция первых казалась более убедительной, поскольку представления о Боге как «основной движущей силе» вышли из моды еще в девятнадцатом веке, а доказательств разумности муравьев становилось все больше и больше. Однако в начале 1930-х основоположник этологии Конрад Лоренц вдохнул новую жизнь в механистическую теорию, доказав, что насекомые в своем поведении полагаются на «паттерны фиксированных действий» – то, что в прошлом, не сильно вникая в суть, назвали бы «инстинктами», – которые запрограммированы на генетическом уровне, а не дарованы свыше. Бог отошел на второй план, генетики вышли на первый, но главная проблема оставалась неразрешенной. Все дебаты сводились к обсуждению одного-единственного парадокса: если муравьи действительно умны, то почему каждый из них по отдельности ведет себя совершенно неразумно? А если индивидуально все они настолько тупы, то каким образом их колонии умудряются эффективно решать сложнейшие проблемы?

С появлением компьютеров замкнутый круг наконец был разорван. Создав программы, выполняющие обычные для муравьев задания, а также хорошо изучив их поведение с помощью компьютеров, мы наконец-то поняли, что следуя простым правилам, даже самые простые существа способны принимать мудрые решения. Муравьи и не простые, и не мудрые; они просто умные по-своему.