Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни

Овцы по своей природе отличаются одновременно покорностью и стремлением к беспорядку. Каждый ребенок видит в овце архетип стадного животного: все знают, что «овцой» называют бестолкового суетливого человека, готового слепо следовать за толпой. Эта особенность привела Аристотеля к мысли, что овцы являются «самыми жалкими и глупыми животными на свете». И тем не менее, проработав весной 2014 года несколько недель пастухом, я понял, что чем лучше вы знаете овец, тем меньшими овцами они вам кажутся. У каждой овцы есть свой характер и темперамент. Одни из них упрямы и предпочитают, насколько это возможно в отаре, держать дистанцию от других овец, другие ведут себя кротко и навязчиво. И тем не менее, они действуют как единый организм.

Естествоиспытатель Мэри Остин, которая почти два десятка лет общалась с калифорнийскими пастухами и изучала их образ жизни, утверждает, что стадо всегда состоит из «лидеров, середняков и замыкающих». Лидеры возглавляют стадо, середняки держатся в середине, а замыкающие всех их догоняют. Овцы не склонны менять свои роли, и поскольку лидеры помогают управлять стадом, пастухи заботятся о них и не дают их резать, чтобы они «делились мудростью» с молодняком[9]. Некоторые пастухи заходят так далеко, что дают им имена своих подружек.

Однако, насколько я могу судить по своему опыту, стадо устроено сложнее, чем думает Остин. В отаре много лидеров, и в разных ситуациях они могут сменять друг друга. Что еще более удивительно, некоторые из них явно хотели, чтобы их воспринимали в качестве лидеров – когда стадо отказывалось идти за ними и меняло направление движения, они как ни в чем не бывало снова забегали вперед, словно ловкие политики, не желающие терять своих избирателей.

Отношения между пастухом и стадом тоже не так просты, как может казаться со стороны. Пастух ни в коем случае не является предводителем овец; напротив, они постоянно торгуются: то давят, то идут на уступки, то достигают гармонии, то вступают в конфликт. Некоторые пастухи утверждают, что управляют стадом голосом и свистом, но лично я со своими овцами говорил на языке пространства: если я подходил слишком близко, они сразу отступали от меня. Таким образом я управлял их движением, но не прямо, а так, словно они были облаком дыма. Когда вы пасете овец, вы не доминируете, а танцуете с ними.

Пастушество, как и любая другая профессия – это совокупность знаний и навыков, которые приобретаются и поддерживаются в течение всей жизни, и в идеале передаются из поколения в поколение. В свою очередь, моя стажировка, или скорее пробная вылазка неофита, длилась совсем недолго. В течение трех недель я жил в Аризоне неподалеку от индейских резерваций Навахо и Хопи в местечке под названием Блэк-Меса. Оно находится в трех часах езды по грунтовым дорогам от города Флагстафф. Там нет электричества, централизованного водоснабжения и телефонной связи. В обмен за выпас овец меня обеспечили одноразовым питанием и предоставили скромную хижину, где я мог спать. О возможности поработать пастухом я узнал от своего друга Джейка, который, в свою очередь, узнал о вакансии благодаря волонтерской организации «Black Mesa Indigenous Support» («Поддержка коренных жителей Блэк-Месы»), которая помогает индейцам племени навахо продолжать жить на своих исконных территориях. Джейк, успевший к тому времени проработать пастухом около девяти лет, часто развлекал меня историями о своей жизни среди навахо, которые последними из всех народов Северной Америки продолжают пасти овец по старинке: пешком.

Как оказалось, жизнь пастуха одновременно однообразна и хаотична; словно водяное колесо, она то ускоряется, то замедляется. Каждое утро с восходом солнца я выпускал овец из загона и потом гонялся за ними по холмам; днем я неотступно следовал за ними, пока они галопом неслись к поилкам; ближе к вечеру я загонял их обратно в загон. Ночью я спал на матрасе на земляном полу в хогане – низкой восьмиугольной хижине с круглой крышей. Всего на территории находилось два хогана, два старых каменных дома, два трейлера, два уличных туалета, загон для лошадей, загон для овец и развалины нескольких заброшенных хоганов. Из всех благ цивилизации там были разве что установленные на крыше главного дома солнечные панели, но они, насколько я понял, почти никогда не использовались.