Следы на песке

– Досадно, что нам снова, как и в прошлый раз, не предъявили никакого материального доказательства, одни только воспоминания.

– Я объяснил, что договор сгорел в джипе…

– После воистину чудодейственного взрыва!

Сидящие в зале рейнджеры зароптали: один из их товарищей погиб за рулем той машины.

Судье пришлось стукнуть молотком: тишина!

Глупо, подумал Легри. Слово «чудодейственный» подействовало на них как красная тряпка на быка, но мне трудно работать в подобных обстоятельствах. Сенаторша уперлась и не желает признать себя виновной.

– Получается, – спокойным тоном продолжил адвокат, – что единственное доказательство услышанной нами версии – ваша честность.

– Так и есть.

– Вы были близкими друзьями с Лаки Мэрри?

– Ну, близкими – это громко сказано, но мы дружили.

– Вы друг Лаки и единственный живой свидетель заключения пресловутого договора. Вам не пришло в голову, что мисс Куин могла бы выплатить вам вознаграждение из причитающихся ей полутора миллионов долларов? Ведь именно это она и предложила в обмен на показания?

Чем черт не шутит. Почему бы не попробовать грубую игру? В конце концов, в подобном улаживании проблемы нет ничего особенного. Ральф – трус, если надавить на него посильнее на публике, может дать слабину.

– Я… – Ральф аж заикаться начал от возмущения. – Я никогда ничего подобного не просил… – Ошарашенное выражение его лица свидетельствовало о полной искренности.

Жаль! – подумал Легри. Могло получиться.

Поднялся адвокат истца.

– Мой коллега безосновательно обвиняет свидетеля в продажности, это недопустимо!

Судья Картерон кивнул, соглашаясь.

Робин Легри улыбнулся и сел.

Слово взял судья:

– Документы, предоставленные нам лейтенантом Дином из Девятого отряда рейнджеров, более чем ясны: два джипа везли личные вещи солдат, и шестого июня немецкий снаряд попал в одну из машин на побережье у Шато-ле-Дьябль. – Картерон пошелестел бумагами и продолжил: – В распоряжении суда имеется и предсмертная записка Оскара Арлингтона: «Я трус. Мой ровесник погиб вместо меня на пляже в Нормандии. Я впервые в жизни решил проявить мужество, покончить с этой лживой жизнью». Эксперты подтвердили подлинность почерка и подписи Оскара. Адвокат Легри не нашел ни одного специалиста, который утверждал бы обратное. Записка настоящая.

Робин оглянулся на зал, пытаясь выдернуть из обивки еще одну нитку. Все эти люди пришли посмотреть матч-реванш, но вели себя весьма сдержанно.

Судья Картерон перешел к событиям в Блю-Хилл, к несчастному случаю с Аланом Ву.

Добро пожаловать в самую грязь, подумал Легри. Будь внимателен, Робин, попробуй ухватить полезную деталь.

Управляющий отелем, прямой сухопарый тип, давал показания очень уверенно. Он заявил, что Оливер Сноу, ночевавший в его заведении 6 мая 1964-го, – это Оскар Арлингтон. Эксперты проанализировали почерк в регистрационном журнале отеля «Гамильтон» и уверенно опознали подпись покойного сына сенаторши. Все доказательства били прямо в цель, и Робин думал уже не о деле, а о нитке, которая никак не желала вытягиваться из обивки, – вот же гадина! Адвокат снова оглянулся, надеясь увидеть приятное лицо. И увидел. Лицо Алисы Куин. Держалась она с достоинством, а уж красива была до невозможности. И почему он представляет интересы старой дуры Арлингтон, а не этой блондинки-мечты?! Уж тогда бы он точно выиграл двадцать пятый процесс подряд. Приглядевшись повнимательней, адвокат понял, что за маской невозмутимости женщина скрывает печаль. Но ведь она победила, это очевидно уже сейчас. Возможно, красавица думает, что окончание процесса лишит ее последнего смысла существования, навсегда закрыв дверь в прошлое. Ладно, это не его проблема. Легри попытался выстроить аргументы, но мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться.

Судья продолжал перечислять факты. За все время, что он говорил, Эмилия Арлингтон ни разу даже не моргнула.

Адвокат Алисы Куин учился вместе с Ником на юридическом. Блестящий профессионал, Джонс согласился работать бесплатно, в память о «старых добрых временах» и ради прекрасных глаз истицы. Когда ему дали слово, он упирал на договор, на полтора миллиона долларов, утверждал, что Алана Ву сбили намеренно, и сделал это Оскар Арлингтон. В конце своей речи он намекнул на подозрительный характер цепочки несчастных случаев с Алисой Куин и Ником Хорнеттом, но, конечно же, не стал возлагать ответственность на покойного сына сенаторши.

Снова настал черед Робина Легри вступить в игру. Ради спасения того, что можно было спасти, он решил забыть о деньгах и попытаться дезавуировать обвинения в убийствах. Недоказанных убийствах.