Следы на песке

Алиса и Лизон переглянулись и улыбнулись, радуясь, что у них появилась работа. Они собрали рассыпавшиеся по полу экспонаты, потом занялись старым железным ящиком, который Алан нашел на берегу после войны. Пустой, но тяжелый, он стоял на нижней полке и потому не придавил мальчика. Алиса хотела открыть его и потянула за крышку. От удара дно ящика немного покосилось, и обнажилась покореженная железная пластинка.

Второе дно?

Заинтригованная Лизон дернула, но сдвинуть железку не сумела. Она достала десантный нож из кожаного чехла, висевшего у входа в зал рядом с формой рейнджера, подцепила пластинку и начала ее расшатывать. Потом ее сменила Алиса… Через сорок минут железо капитулировало, и они увидели старую папку.

48 Экспонаты

26 октября 1975

Музей Штурма, Шато-ле-Дьябль

Пять минут спустя содержимое папки было разложено на скатерти в столовой Алисы и Лизон. За окном стемнело.

Одна фотография.

Два сложенных листа бумаги.

Одиннадцать писем.

Фотография Алисы. Ей лет двадцать, на лице широкая улыбка. Она смотрит из-под белокурых прядей, будто дразнит фотографа. На обороте надпись: Я буду ждать. Алиса, апрель 1944.

Алиса улыбнулась.

– Наверное, в ноябре сорок четвертого Алан меня узнал благодаря этому снимку. Лаки взял с собой несколько штук.

– Ты такая красивая… – Лизон вздохнула.

– Была. Но Лаки это не удержало. Алан никогда не показывал тебе все это?

– Никогда. Не делился секретом. Думаю, доставал по вечерам, когда я засыпала. Он часто ложился позже меня.

Два сложенных вчетверо листа бумаги.

Женщины сидели за столом. Ни одна не хотела первой дотронуться до документов.

– Полагаешь, это экземпляры договора? – спросила Алиса.

Лизон не ответила.

– Ну, кто самый смелый? – продолжила Алиса.

Лизон решилась. Улыбнулась. Придвинулась к подруге. И они начали читать.

Дантон, 5 июня 1944

Я, нижеподписавшийся Лаки Мэрри, безумный, но тем хуже для меня, согласен обменять очередь № 148 участника высадки во время штурма Пуэнт-Гийома на очередь № 4 Оскара Арлингтона.

Я, нижеподписавшийся Оскар Арлингтон, будучи в здравом уме и твердой памяти, обязуюсь выплатить Лаки Мэрри за вышеупомянутый обмен 1 миллион 440 тысяч долларов после возвращения в Соединенные Штаты Америки.

В том случае, если Лаки Мэрри будет убит до окончания этой войны, обязуюсь выплатить ту же сумму его подруге жизни Алисе Куин, проживающей в Вашингтоне, округ Колумбия, Рок-Крик-Резиденс, 144, или же мистеру и миссис Мэрри, Алабама, Личфилд, Хобарт-авеню, 2621.

В случае моей смерти торжественно прошу мою мать Эмилию Арлингтон выполнить условия данного договора.

Фотография Алисы Куин будет приложена к экземпляру договора Оскара Арлингтона.

Под текстом стояли четыре подписи с расшифровкой.

Лаки Мэрри, Оскар Арлингтон, Алан Ву, Ральф Финн.

Экземпляры были идентичны.

– Договоры Лаки и Алана, – прошептала Лизон. – Странно. Получается, Алан не взял документы с собой, улетая в Америку.

– Пресловутое вещественное доказательство, которого так не хватало. Теперь Эмилия Арлингтон не сможет ничего отрицать, – продолжила Алиса.

– Подумать только, документы все время были у нас под рукой…

– И могли бы пролежать в ящике еще сто лет. Как объяснить, что вокруг этого договора столько тайн? А всего-то несколько строк.

– Несколько зловещих строк… У меня кровь стынет в жилах от официального тона. Они словно не жизнь на смерть меняют, а одну машину на другую.

– Остались письма, – почти шепотом напомнила Алиса.

На Шато-ле-Дьябль опустилась ночь. В квартире Алисы и Лизон было тихо, только осыпались на старинный нормандский буфет белые лепестки безвременника. Цветы, собранные во время прогулки, почти увяли.

Лизон долго не отводила взгляд от букета, потом сделала над собой усилие и взялась за дело.

Она выложила на столе одиннадцать конвертов, адресованных Алану. Все были подписаны круглым женским почерком. На каждом стоял штамп.

Соединенные Штаты Америки.

Четыре письма отправили из Эшленда, штат Кентукки, три – из Эффингема в Иллинойсе, четыре – из Валентайна в Айове.