Следы в пустыне. Открытия в Центральной Азии

Что касается времени основания Дандан-Ойлыка, то тут мы до сих пор блуждаем в темноте. Датированные литературные источники и монеты указывают на VII–VIII века н. э., но некоторые из найденных произведений искусства были созданы раньше, между V и VIII веками. Что несомненно — это что Дандан-Ойлык был процветающим городом вплоть до середины VIII века, хотя с 756 г., когда Тибет второй раз вторгся в Таримский бассейн, он начал клониться к закату. В то же время восстание Ань Лушаня угрожало правлению китайской династии Тан. Для подавления этого мятежа большая часть китайских войск была отозвана из Таримского бассейна в центральный Китай. В письме, датированном 768 г., адресованном царю Хотана, китайский военачальник жалуется на мародерствующие банды грабителей — возможно, тибетцев — и просит о приостановке принудительных работ. Богатые горожане явно уже покинули свой город и нашли пристанище в окрестностях Хотана. Остались лишь монахи, нижние сословия и небольшой военный гарнизон.

Последняя дата, присутствующая в китайских документах Дандана, — 790 г.; через год город Куча, штаб-квартира китайской военной администрации, остававшейся в бассейне Тарима, сдался тибетцам, тем самым положив конец почти тысячелетнему китайскому присутствию в этой части Туркестана. Наступающие пески, политическая нестабильность и убывающее население вскоре привели к катастрофическим последствиям. Последние жители покинули оазис, и богатое и плодородное поселение вскоре было поглощено пустыней.

Такие катастрофы часто обыгрывались в мифах, в которых печальное событие интерпретировалось как кара богов. Подобный миф, напоминающий историю Содома и Гоморры, отлично подходящий под описание Дандана, рассказан знаменитым странствующим монахом Сюаньцзаном. Жители Но lao lo chia (Калинга? — Ред.) отказали одному буддийскому святому в питьевой воде, тот проклял город и, пока жители высмеивали его, «песок посыпался дождем с небес и продолжал падать семь дней и ночей, пока не засыпал все дома».

Во всех развалинах Дандан-Ойлыка мы видели бесчисленные черепки серой и красной керамики; в некоторых местах они лежали столь густо, что напоминали восточный ковер. Мы находили жернова более метра в диаметре, деревянные гребни, изделия из рога и кости, остроконечный войлочный фригийский колпак, три туфли на кожаных подошвах, сплетенные из толстой шерстяной пряжи, неповрежденный керамический кувшин, две деревянных перекладины от ворот и множество фрагментов бронзовых монет. Так же как в Мазар-Таге и Нии, мы обнаружили горн и в нем — окалину, побочный продукт плавки железа.

Поскольку Аурелу Стейну самые блестящие находки — письменные документы — часто попадались в древних мусорных кучах, мы тоже обратили внимание на одну из них, возрастом более тысячи лет, находившуюся рядом с развалинами маленьких домиков. В ней мы нашли хорошо сохранившуюся монету императора Сюаньцзуна (Кайюаньский период, 713–741 гг. н. э.); несколько фрагментов шелковой материи с надписями и еще большую редкость — скомканный лист бумаги, исписанный с обеих сторон изящным почерком. Позже этот документ по моей просьбе расшифровал профессор Гарвардского университета, который сказал, что написан он на хотанском диалекте среднего периода стилем брахми. Текст представляет собой диалог между Буддой и семью змееподобными духами — нагами; это значит, что документ был амулетом против болезней. В то время как роль нагов как покровительствующих духов известна из документов на других языках, в хотанской литературе это — первый и единственный документ подобного рода. Также его уникальной особенностью является перечисление имен нагов[74].

После этой замечательной находки мы стали разыскивать место, упомянутое и Гедином, и Стейном. Первый писал: «По чистой случайности лопата одного из нас обнажила несколько гипсовых фигурок-рельефов, каждая от четырех до восьми дюймов высотой и плоская в задней части, что указывало, что они служили настенными украшениями. Они представляли собой изображения Будды, сидящего и стоящего»[75]. И действительно, благодаря карте Стейна, под слоем песка всего в несколько сантиметров мы обнаружили несколько десятков таких отделочных фигурок VI–VIII веков н. э. Странное чувство родства с Гедином и Стейном, которые глядели на эти фигурки столетие назад, посетило меня.

— Может, возьмем пару штук? — спросил один из моих коллег. Искушение было велико, но мы договорились оставить все, что нашли, на месте и перед отъездом заровнять все ямы. Мы собирались дать их точные координаты по GPS археологам в Урумчи, чтобы они позже сумели их отыскать.

Мы начали было раскапывать маленький храм в бывшем монастыре Хукуо (Hukuo), но он почти полностью был погребен под песчаной дюной. Нам удалось найти изображения маленьких сидящих Будд, описанные Стейном, на внутренней стороне южной стены, но песок постоянно вновь сползал вниз, засыпая их.