Следы ведут в пески Аравии (второе издание)

Просвет между скалами все увеличивался. Буркгардт шел, спотыкаясь, не в силах оторваться от невероятного зрелища, которое открывалось по сторонам и там, наверху. Лепные украшения, пилоны, карнизы, низкие двери — все это связывалось воедино, образуя некие сооружения. Какие же? Может быть, гробницы? Святилища, алтари? На высоте примерно десяти футов он рассмотрел четыре обелиска. Похожи на египетские. К какому же времени они относятся?

Ущелье еще более расширилось, русло ручья соединилось здесь с другим, идущим с юга. Рассеялась и тьма, окутывавшая теснину. От яркого света Буркгардт на секунду зажмурился, а когда открыл глаза… Прямо перед ним на фоне скалы возвышался храм, огромный. изумительно стройный, словно излучавший розовато-красный свет. Люди, воздвигнувшие его, несомненно, знали толк в зодчестве. Здесь все было точно рассчитано. Никакой путник, в течение получаса пробиравшийся меж скал, почти под землей, в мрачных потемках, выйдя на это широкое пространство и увидя перед собой такое великолепие, не смог бы сдержать возгласа изумления и восторга. Гармония и изящество пропорций, розовый цвет песчаника, из которого храм был сделан, и, наконец, его прекрасная сохранность — все было поразительно. Никому бы и в голову не пришло, что в этом богом и людьми забытом месте скрыто великое творение великих мастеров.

Буркгардт всмотрелся в фасад храма. Фронтон опирался на шесть колонн, футов тридцать пять в высоту, с коринфскими капителями, а над ними высились еще три павильона с колоннами, украшенные статуями. Архитрав увенчан вазами, соединенными друг с другом фестонами. Над колоннадой — карниз. Каждая колонна и пилястра вырезана из одного монолита песчаника, лишь средние сложены из кусков. Общая высота фасада — футов семьдесят.

Но где же сам храм? Сзади скала. Ведь не шутки же ради поставили этот фасад. Куда он ведет? Буркгардт, словно в фантастическом сне, двинулся мимо колонн прямо на скалу и… вошел в нее. Храмом и была сама скала, вернее, вырубленная в ней пещера. Он оказался в огромном зале, футов двадцать пять высотой. Стены зала были гладкие, так же как и потолок, и лишь ту, на которой располагался вход, украшала лепка. Здесь же Буркгардт увидел широкие ступени, на них — четыре колонны, по бокам — пилястры. И снова какие-то входы; они вели во внутренние палаты тоже с колоннами футов по тридцать пять высотой и фута по три в поперечнике. В каждой палате — колоссальные статуи. В полутьме Буркгардт рассмотрел фигуру женщины, сидящей на верблюде. А рядом — небольшие покои наподобие усыпальниц.

Проводник терпел любопытство путешественника явно из тщеславия — гляди, мол, какие на моей земле есть чудеса, тебе такое и не снилось. Даже пояснил:

— Это дворец фараона.

— Какого фараона? — спросил Буркгардт.

— Того, который здесь жил когда-то. А потом все поумирали, и дворец превратили в гробницу в память о нем, — сказал проводник, всем своим видом давая понять, что они отклонились от цели и им уже давно пора следовать дальше.

"Как же велики должны были быть богатство и могущество города, чтобы так увековечивать память о своих владыках!" — подумал Буркгардт.

Выйдя из храма, они прошли еще шагов двести. Среди утесов появлялись все новые и новые гробницы. Как правило, они состояли из небольшого зала с гладкими стенами и потолком. Лишь в некоторых были боковые покои и ниши для статуй, в иных — углубления в полу для захоронений. Двенадцать маленьких углублений и одно большое в стене насчитал Буркгардт в одной из гробниц — видимо, в семейном склепе. По внешнему виду такие усыпальницы было трудно отличить от дворцов и жилых домов, а их, по всей вероятности, было тут тоже немало — те же фасады, крыши, остатки стен и фундаментов, засыпанных землей и камнями. Большинство фасадов отстояло от скалы на один-два фута. Из-за выдававшихся вперед портиков они казались издали отдельными строениями. Все фасады имели пирамидальную форму, но были чрезвычайно разнообразны по декору — пилястрам, расчленяющим портал, лепным деталям над входом, скату крыши. А над чем и из чего крыша? Над скалой и из скалы! Некоторые фасады имели два и даже три яруса. "Интересно, — мелькнуло у Буркгардта в голове, — как же проникали наверх? Подъем крут, а следов ступеней не видно". Иногда было трудно понять, где же кончалась скала и начинался храм или дом.

Но вот скалы расступились, освобождая место для большого амфитеатра. Все его сиденья — а их не менее трех тысяч — были высечены в скале. Арена посыпана гравием, и, если бы ветер не разметал его в разные стороны, можно было подумать, что лишь вчера на ней состоялось очередное представление. Недалеко от амфитеатра — триумфальная арка, явно римских времен. Она стояла совершенно отдельно, как бы демонстрируя свою непричастность к этой странной архитектуре.