Следы ведут в прошлое

Бондарук озадаченно смотрит на падающего оперативника, но руку с пистолетом не опускает. В любую секунду он готов нажать на курок. Но… Галич, падая, хватается за края ковровой дорожки, на которой стоит директор, с силой дергает ее на себя, и тот, резко взмахнув руками, грохается на пол. Гремит выстрел, и из потолка брызжут во все стороны осколки штукатурки. А уже в следующую секунду Галич пытается вывернуть директору руку с пистолетом. Но это, оказывается, не так просто сделать: сила у Бондарука медвежья. Ему даже удается выстрелить еще раз. На сей раз пуля попадает в оконное стекло, которое со звоном разлетается вдребезги.

На выстрелы прибегает Сванадзе. Пистолет перекочевывает в его руки, а на запястьях Бондарука защелкиваются наручники.

32

Целый день припекало солнце, было безветренно и душно. И только к вечеру, когда небо затянулось белесыми тучками и подул свежий ветерок, жара заметно спала.

Спешить особо некуда и, наслаждаясь долгожданной прохладой, Галич неторопливо шагает по городу, читает афиши, останавливается у витрин, заходит в магазины.

В «Гастрономе» он, хотя органически не переносит какой бы то ни было толчеи, встает в очередь за тортами. В цветочном киоске покупает три пышных пиона. Тут же, у киоска, лицом к лицу сталкивается с Верой Марченко.

– Как поживаете, Вера Владимировна?

– А-а, это вы! – узнает Галича Марченко. – Здравствуйте! Вы знаете, взялся мой благоверный за ум. Ой! – спохватившись, сплевывает через плечо. – Как бы не сглазить! После того, как выпустили его из милиции, совсем другим человеком стал. На работу устроился. Да! На картонно-рубероидном работает. Говорит, неплохо будет получать. Главное – пить перестал. В рот больше не возьму, сказал. Из дому не убегает, от старых дружков прячется. Вчера заявился один, так мой, как увидел его из окна – бегом в ванную, а мне говорит: скажи ему, что меня нет дома, и не скоро буду. Что на него так повлияло, ума не приложу. А я-то думала: пропащий человек.

– Нужно всегда надеяться на лучшее, Вера Владимировна, – замечает Галич. – Иначе что это за жизнь будет? Да, кстати! Через недельку я зайду к вам. Надо повидаться с Юрием Петровичем. Забыли протокол допроса подписать, – сочиняет капитан. – Простая формальность. Так что, вы не очень удивляйтесь моему приходу.

Галич прощается с Марченко и не спеша идет дальше. Несколько раз его лицо трогает едва заметная улыбка.

А вот и знакомый трехэтажный дом… Галич нажимает кнопку звонка. Слышатся шлепающие шаги, щелкает замок, приоткрывается дверь, и на Галича устремляют вопросительный взгляд два больших глаза маленького существа в длинной, чуть ли не до пят, блузке, по всей видимости, маминой, и в огромных, тоже наверняка маминых, босоножках.

– Лена, кто к нам пришел? – доносится из кухни.

– А ты угадай – кто!

– Но я не гадалка, чтобы угадывать.

– К нам пришел дядя Саша! – торжественно объявляет девочка и, заглядывая в лицо гостя, спрашивает: – Правда, дядя Саша?

– Конечно, правда! – стараясь казаться беспечным, бодро басит капитан.

Из кухни появляется Марьяна Романовна. Ее руки перепачканы мукой. На ней голубенькое, порядком застиранное платьице, ситцевый в красный горошек передник и такая же косынка. В своем неприхотливом наряде она кажется Галичу еще привлекательнее, чем тогда, в ресторане.

– Ой, здравствуйте! – смущается она. – А мы тут с Леной пельмени затеяли…

– Значит, я пришел в самый раз! Нюх сыщика и в этот раз не подвел меня, – усмехается Галич, протягивая ей цветы.

Соломко бережно берет цветы и, не скрывая радости, подносит их к лицу, улыбается.

– А это тебе! – говорит Галич, доставая из кармана шоколадку и протягивая ее Лене.

– Что надо сказать? – строго напоминает мама.

– Сама знаю! – с досадой в голосе отвечает девочка. – Я только-только собиралась сказать, а ты перебила… Спасибо, дядя Саша!

– А это – нам всем! – торжественно объявляет Галич, поставив коробку с тортом на стол.

– Замечательно! – радуется Марьяна Романовна. – Сегодня у нас богатый ужин: пельмени и чай с тортом. Проходите пока в комнату. Мне осталось совсем мало, скоро управлюсь.

Только тут она замечает на дочке свою блузку и, подавив добродушную улыбку, строго говорит:

– Это что еще за новости! Сейчас же сними! Ишь, чего надумала.

Обиженно надув губки, девочка неохотно идет в комнату. Галич следует за ней.

– Придется снять, – вздыхает Лена. Сняв блузку, доверительно продолжает: – Вы, дядя Саша, не подумайте… Моя мама хорошая. Она только так… для виду… притворяется строгой, – и, понизив голос, добавляет: – Она хочет сделать из меня хорошего человека…

33

Так – длинной требовательной трелью – звонит только отец – Иван Семенович Галич, полковник милиции в отставке, а ныне председатель садоводческого кооператива «Радужный». Галина Федоровна спешит открыть дверь.

– Никак волк в лесу окочурился! – радостно щебечет она. – Уже и не вспомню, когда мои мужики вовремя домой приходили!

– Неужто и Санька дома?

– Полчаса, как пришел. Переодевайся – и к столу.