Слегка шальная (ЛП)

Кувыркнувшись вперед, она сделала сальто со стены и приземлилась на ноги прямо в центре ухоженного земельного участка дома Пиколтов на Палм-Бич. Рик бы этого не одобрил, и даже Сэм не удалось бы навести такого глянца на эту историю, чтобы она начала выглядеть законно, но сейчас он в Нью-Йорке. И если у Тумбса доспехов нет, то они у Пиколтов. И тут появлялась она – возможность взглянуть на все своими глазами с относительно небольшим сопутствующим риском.

Никаких внешних камер – видимо, Пиколты живут в стране волшебных фей, где никто не пытается прибрать к рукам хлам друг друга. Если на окнах не будет сигнализации, она – Сэм – пожалуй, развернется в отвращении и пойдет домой.

Как показывал опыт Саманты, люди делились на три класса: осторожные, полные параноидальной решимости сохранить то, что им принадлежало, украдено или получено любым другим способом; наивные глупцы, полагающие, что все вокруг так же честны, как и они, и, наконец, высокомерные эгоцентрики, берущие, что хотят, и считающие, что не найдется такого умника, чтобы остановить их. О, и четвертая группа: те, кто вышел за пределы всех прочих границ и делают, что считают нужным.

К чести Пиколтов, на окнах и дверях была сигнализация – ничего особенного, но, по крайней мере, хоть один шаг они предприняли. Два садовника работали у дальней части дома, а в окнах со стороны парадной двери Сэм заметила пожилую леди в униформе горничной со стопкой постельного белья. Половина окон наверху были открыты, возможно, чтобы поймать немного приятного полуденного воздуха.

– Святая простота, – пробормотала Саманта, сдвигая садовый стул ближе к стене. Плавным движением она переступила с сиденья на спинку стула, а затем оттолкнулась, чтобы обеими руками ухватиться за низкий нависающий карниз.

Оттуда Сэм подтянулась на крышу, осторожно прошлась по испанской плитке, отодвинула оконную раму и шагнула в хозяйскую спальню.

Обстановка во многом была позаимствована из времен Японии перед Второй мировой войной, хотя, очевидно, хозяева стремились охватить все и вся до двадцатого века. В коридоре перед спальней располагались эбонитовые стойки, хранившие более двух десятков дайто различных стилей и эпох. Правда, ничего древнего – а именно клинков Минамото – Саманта среди них не заметила.

Она проверила оставшиеся две комнаты. Пиколты и правда обладали на редкость изысканным вкусом, и, несмотря на разницу в эпохах и стилях внутри коллекции, все ее части прекрасно гармонировали друг с другом. Рику, наверное, понравятся кое-какие вещицы отсюда, когда они придут сюда с легальным визитом в воскресенье.

Дрожь от вибрации мобильного прямо-таки заставила Саманту подпрыгнуть. Обычно она проникала на объекты и покидала их без чьей-либо помощи. Коротко вдохнув, Сэм пронырнула в ванную комнату и вытащила телефон из кармана. Звонила Кейти.

Саманта нажала кнопку.

– Что? – прошептала она.

– Они только что проехали через ворота, – сообщила Кейти взволнованным, дрожащим шепотом. – Выбирайся из дома!

– Уже иду, – коротко ответила Саманта, закрыла телефон и убрала его обратно в карман.

Вот дерьмо. Она не исключила Пиколтов ококнчательно, но охранная система и обстановка их дома определенно не кричали: «Воры!». Бросившись обратно в коридор и опередив приближающуюся по лестнице бурную дискуссию на французском о том, кому дозволено водить мерседес, Саманта проскользнула в хозяйскую спальню и снова выбралась через окно. На то, чтобы вернуть раму на место, ушла секунда.

Сделав это, Сэм пробежала по испанской плитке из необожженого кирпича, на миг оказалась в воздухе, ухватилась руками за карниз, а затем упала на землю. Она быстро передвинула садовый стул туда, где ему и полагалось быть, и нырнула за него, когда один из садовников пришел подключить удлинитель. Как только мужчина снова скрылся за углом, Сэм бросилась к стене, оттолкнулась вверх, встав на цыпочки, подпрыгнула и вскарабкалась на самый верх.

Лексус Кейти стоял всего в нескольких футах позади. Когда путь освободился, Сэм спрыгнула на землю, отряхнула блузку и брюки, неторопливо прошлась к пассажирской двери и забиралась в машину.

– Ладно, – сказала она, садясь и пристегивая ремень безопасности, – когда дети возвращаются из школы?

– В... эмм... Ливия в два-тридцать, а Майк в три-пятнадцать.

– Тогда хочешь, выпьем по коле? Или тебе нужно заехать за покупками?

– Я… эм... думаю, за покупками, – выдавила Кейти, заводя седан и немного круто выезжая на улицу.

– Тогда высади меня у ресторана, и я заберу машину. – Саманта взглянула на своего водителя, который, казалось, смотрел одновременно повсюду. – Все в порядке, Кейти, – добавила она своим самым спокойным и беззаботным тоном. Еще не хватало, чтобы жена Доннера устроила им аварию. Этого Саманте никогда не удастся объяснить. – Я работаю для Метрополитен- музей и просто провожу кое-какие исследования.

– Да, но ты вломилась в чужой дом, а я помогала тебе.

Прекрасно. Очевидно, заодно она «вломила» отношениям с единственной подругой.