Слэм

— А, ну давайте, — огрызнулся папа. — Вы уже решили, что во всем виноват я.

— Когда это она говорила такое? — стала нападать на него мама. — Видите? Вот такой он человек. Вы с ним никогда ни о чем не договоритесь. Неудивительно, что Сэм сбежал.

— Значит, это моя вина, — пробурчал папа.

— Можно мне сказать кое-что, — перебил их я. — Разрешается?

Все замолчали и с виноватым видом уставились на меня. Все это было затеяно ради меня, однако никто не обращал на меня внимания. Единственная тема заключалась в том, что у меня не было на уме ничего такого, что стоило бы сказать. Следовало объявить только, что Алисия беременна, но для такого признания это были явно не подходящие место и время.

— О, не беспокойтесь, — сказал я. — В чем дело-то?

И я сложил руки на груди и опустил глаза, будто и не собирался что-либо заявлять.

— Ты считаешь, — спросила Консуэла, — что нет никакой проблемы, о которой стоит поговорить?

— Да, — буркнул я.

— Дома он так объяснял, — вмешалась мама. — Однако здесь...

— Но ведь его огорчения из-за вашего развода тоже стали для него новостью. Так что, может быть, он не так много говорит дома, как вы думаете?

— Когда наконец испанцев перестанут брать в консультанты? — не выдержал мой папа.

Если бы он слушал то, что она говорит, а не только подсчитывал ее ошибки в английском, он бы стал нападать на маму. Ведь Консуэла пеняла именно на нее, что мама мало обо мне знает. Но папе было на это плевать. Иногда я представляю, что было бы со мной, если бы я уехал в Барнет и поселился там с папой. Стал бы я так же ненавидеть испанцев, как он? Вероятно, я не стал бы скейтером, потому что там не везде есть асфальт. И папа не стал бы заботиться о том, чтобы я рисовал. Так что я наверняка был бы хуже. Хотя, с другой стороны, я не познакомился бы с Алисией, а встретить Алисию — это хорошо. Не быть знакомым с Алисией — это перевешивает все остальное.

— То, что я испанка, — это проблема? — спросила Консуэла.

— Нет-нет, — отозвался папа. — Это просто очаровательно.

— Я давным-давно вышла замуж за англичанина. Я много-много лет живу здесь.

Папа состроил мне гримаску, не обращая на нее никакого внимания. Гримаска была замечательная, потому что она говорила: «Ну и почему же у тебя такой ужасный английский?» И сделать снова такую ужимку было очень трудно.

— Но пожалуйста... У Сэма много проблем, проблемы серьезные. Мы должны обсудить их за то время, что у нас есть.

Много-много проблем.

— Сэм, ты сказал, что у тебя и в школе проблемы.

— Да.

— Можешь рассказать о них?

— В действительности их нет.

И я опустил глаза. Проволынить этот час оказалось гораздо легче, чем я думал.

Наконец мы все трое решили пойти поесть и еще немного поболтать. Мы направились в кафе, заказали рис карри, и, пока ждали заказа, мама с папой начали все сначала.

— Ты считаешь эту беседу бесполезной?

— Да, — ответил я.

Это была чистая правда. Если бы у меня существовали проблемы в школе, если бы я переживал из-за того, что родители разошлись, — тогда это было бы наилучшее место для обсуждения их. Беда в том, что ничего подобного не имелось, и я не мог винить в этом ни Консуэлу, ни кого-то другого.

— А как насчет Алисии? — спросила мама.

— Кто такая Алисия? — насторожился папа.

— Девочка, с которой Сэм встречался. Похоже на то, что это первая девушка, с которой у него было всерьез. Так?

— Ну, допустим.

— А теперь вы не встречаетесь? — спросил папа.

— Не-а.

— Почему?

— Не знаю. Просто...

— Так нет ли связи?

— Какой связи?

— Сперва вы расстаетесь с Алисией, а потом ты сбегаешь в Гастингс.

— Не-а.

— Правда?

— Ну, знаешь...

— Вот! Вот оно! — закричал папа, и опять наехал на маму: — Ну и почему же ты не разобралась в этом раньше?

— Он не говорил, что одно вытекает из другого.

— Не говорил?! Он сказал «ну, знаешь...». Наконец-то он хоть что-то толковое произнес. На языке Сэма это значит: «Эта девушка меня всего измочалила, я не смог больше терпеть и сбежал».

— Это правда? — переспросила мама. — Именно это означает «ну, знаешь...» на языке Сэма?

— Да, допустим.

Я не чувствовал, что говорю неправду. По крайней мере, я говорил о человеке, который к этому причастен, в отличие от школы и их развода, которые ни при чем совершенно. Потому ощутил нечто вроде облегчения. Алисия реально меня измочалила, по-своему. И я в самом деле не мог больше терпеть.

— И чего ты хотел добиться тем, что сбежал? — спросил папа.

Разумный вопрос.

— Не хотел больше жить в Лондоне.

— Ну и как тебе Гастингс — хорошо там? — спросила мама.

— Ну... Не совсем. Я же вернулся. Я думал, будет неплохо.

— Нельзя уезжать из города каждый раз, когда тебя что-нибудь достанет, — изрек папа. — Так ты всю жизнь проведешь в разъездах. Сменишь кучу городов.

— Я чувствую себя виноватой, — сказала мама. — Я сама их познакомила. Не думала, что из-за этого будут неприятности.

— Но ты решил, что это поможет тебе? — спросил папа. — Уехать в Гастингс?

— Я знал, что там я ее не встречу.

— Так она здешняя?

— А откуда она, ты думал? — рассердилась мама. — Из Нью-Йорка? Как могут дети встречаться с кем-то, кто не местный?