Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух

Если вам нужен пример константности размера, представьте себе баскетбольный мяч с длиной окружности 75 сантиметров, когда вы держите его на вытянутой руке. С этого расстояния мяч занимает значительную часть вашего поля зрения: если в норме оно составляет 155 градусов в горизонтальной плоскости и 135 градусов в вертикальной плоскости, то баскетбольный мяч на расстоянии вытянутой руки от вас закроет примерно 64 градуса. Если вы посмотрите на тот же мяч, который находится на расстоянии в половину баскетбольной площадки (то есть 14,5 метров от вас), то мяч будет занимать только 3 градуса, а если он будет на противоположной стороне баскетбольной площадки (то есть в 29 метрах от вас), то он займет всего лишь 1,5 градуса. Если сравнить воспринимаемые размеры мяча, когда вы держали его на вытянутой руке и когда он находился на другой стороне баскетбольной площадки, то обнаружится, что он уменьшился на 97 %, однако нам кажется, что мы видим его в натуральную величину: странное противоречие! Разумеется, у феномена константности размера есть свои ограничения: мяч, который летит вам прямо в глаза, с очень близкого расстояния покажется огромным, а с вершины небоскреба люди на земле покажутся маленькими, как муравьи. Многих из нас удивляет, какие огромные на самом деле светофоры и щиты с указателями направлений на автомагистралях, если увидеть их на земле. Однако во многих других случаях и на самых разных расстояниях мы вполне успешно можем определять размеры объектов и их удаленность от нас, при этом опираясь на видимую пространственную конфигурацию прочих объектов.

Всем нам нужна система отсчета для определения расстояний и размеров, и земля у нас под ногами представляет собой очень информативную и стабильную (если не считать землетрясений) систему отсчета. На равнине человек ростом 180 сантиметров может увидеть объекты, расположенные примерно на расстоянии 4,8 километра от него. Поскольку горизонт в нашем восприятии находится на уровне глаз, все расположенные на земле объекты ближе этого уровня кажутся ниже в нашем поле зрения. Таким образом, расположение объектов в нашем поле зрения по вертикали указывает на их расстояние от нас: чем выше – тем дальше.

Когда я впервые встретилась с Лиамом в 2010 году, через пять лет после его операций, он указал на свой рюкзак, который лежал на полу в полуметре от того места, где он сидел. Он сказал, что ковер за рюкзаком казался ему выше, чем сам рюкзак. И в самом деле: ковер был дальше, и из-за этого он располагался выше в его поле зрения, однако для Лиама в тот момент рюкзак находился ниже ковра и, следовательно, под ним! Через четыре года, в 2014 году, когда мы с Лиамом отправились на прогулку, мы увидели кафе, перед которым стояло несколько рядов столиков. Лиам знал, что наиболее удаленные от него столики располагались за передними, но они по-прежнему выглядели для него так, как будто они стояли сверху, а не за ними. Чаще всего мы моментально и без всяких сознательных усилий интерпретируем зрительную информацию таким образом, что чем выше в нашем поле зрения располагается объект, тем дальше от нас он находится, однако Лиаму приходилось сознательно анализировать пространственную конфигурацию объектов.

РИСУНОК 8.1. Для Лиама девушка, стоящая в дальнем конце коридора, выглядела так, как будто она стоит на трапеции.

Наше понимание линейной перспективы здесь тоже играет важную роль. Когда мы смотрим вдаль, параллельные линии – например, рельсы или разделительные полосы на шоссе – зрительно сходятся в одну точку. Вскоре после того, как Лиам получил свои интраокулярные линзы, он обратил внимание на интересный казус: он заметил в конце коридора девушку, и поскольку стены коридора в его зрительном восприятии сужались, для Лиама они выглядели так, как будто коридор ведет вверх, а не вдаль. В результате ему показалось, что девушка стоит не в конце коридора, а на верхней стороне трапеции.

Лиаму сложно автоматически определять расстояния не только из-за того, что у него мало зрительного опыта: плохое стереоскопическое зрение тоже сыграло в этом свою роль. Хотя сорок восемь лет своей жизни я была стереослепой, я всегда считала, что вижу прямую дорогу так, как будто она разворачивается передо мной на плоскости, перпендикулярной плоскости моего лица. Когда я обрела стереоскопическое зрение, меня поразило, насколько дальше дорога стелилась по земле: теперь она казалась более вытянутой и меньше поднималась вверх. Когда я вспоминаю об этом, мне проще понять, почему Лиам видел столы так, как будто они стоят друг на друге, хотя прекрасно знал, что они расположены в несколько рядов.