Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух

Умение различать звуки окружающей среды стало для Зохры величайшим достижением, но больше всего она хотела свободно говорить с другими людьми – понимать их речь и быть понятой самой. Для Зохры узнавать слова до сих пор намного сложнее, чем узнавать любые другие звуки. Она описывает звуки окружающей среды как «более плотные» и может представить себе урчание мотора, но не может представить, как звучит то или иное предложение.

Поскольку в основном мы общаемся посредством речи, мы должны извлекать из нее намного больше информации, чем из других звуков. Мы можем услышать, что мимо нас проезжает машина, но нам обычно неважно, какая именно; в случае с речью же нам нужно распознавать малейшие различия в том, как звучат те или иные слова. Едва заметные, но очень важные изменения в звучании слов подсказывают нам, слышим ли мы утверждение или вопрос и что чувствует говорящий – радость, злость или скуку.

После операции хирург сказал Нажме, что не согласился бы ставить Зохре кохлеарный имплантат, если бы знал, как долго она была абсолютно глуха. Зохра страдала от прелингвальной глухоты, то есть она была глуха еще до того, как овладела речью. При помощи слухового аппарата она иногда выхватывала те или иные согласные, которые трудно читать по губам, – например, «х», «г» и «к» – что помогало ей понимать речь, но за все детство она не услышала отчетливо ни одного слова. Именно поэтому Зохре приходилось намного сложнее, чем тем людям, которые страдали от постлингвальной глухоты: они еще могут помнить, как звучат слова. Поначалу речь через кохлеарный имплантат звучит несколько искусственно, как у робота, но многие взрослые с постлингвальной глухотой все же начинают понимать устную речь в тихой обстановке вскоре после получения имплантата.

После операций Зохра еще полгода прожила в Канаде: по утрам она занималась с логопедом, а все оставшееся время ее тренировала Нажма. Первой задачей Зохры было научиться разделять все звуки на речь и все остальное. К счастью, устную речь выделяют определенные характерные черты – например, в английском языке звуки произносятся со скоростью от двух до десяти звуков в секунду, а громкость речи и тембр у каждого человека обычно варьируется незначительно[195].

Обычно мы учим детей устной речи естественным образом, разговаривая с ними на «материнском языке», – медленно, упрощенно, преувеличивая эмоциональное содержание фраз, – но Зохре с самого начала пришлось учиться более быстрой и сложной речи взрослых. Это было очень трудно и утомительно, и иногда занятия доводили и Нажму, и Зохру до слез. Через месяц или два Зохра начала отличать мужские голоса от женских. Первое слово, которое она узнала, было слово «банан». Как оказалось, гласные было услышать проще, чем согласные, а кроме того, в речи очень легко выхватить телефонные номера и другие цепочки чисел, которые иногда сообщают по радио: Зохра предположила, что это должно быть связано с их ритмом. Арлин Ромофф, описывавшая свой опыт жизни с кохлеарным имплантатом в книге «Вновь начать слышать» (Hear Again), также упоминала, что цепочки чисел особенно выделяются в речи[196].

Зохра работала над тем, чтобы различать разные фонемы, мельчайшие единицы речи: иногда слова отличаются всего лишь на одну фонему, как слова cap («колпак») и cup («чашка»), и из-за этого Зохре бывает трудно понять, какое именно слово она слышит. Из-за глухоты она упустила тот момент, когда слышащие дети обычно развивают чувствительность к фонемам. Каждый язык из всех возможных фонем использует только некоторые: возможно, новорожденные слышат все звуки одинаково хорошо, но в течение года они становятся чувствительнее именно к фонемам родного языка, которые они слышат постоянно. Так, большинство носителей английского языка без труда различают звуки «р» и «л», однако носителям японского языка они даются трудно. С другой стороны, носителям английского сложно различать обычное «у» и умлаутированное «у» в немецком языке[197].

Поначалу Зохра училась на «закрытом наборе» односложных слов. Нажма или терапевт, прикрыв рот, произносили слово, и Зохра должна была выбрать его из списка, в котором было сначала два слова, потом три, потом еще больше, и в конце концов она доходила до списка из пятнадцати слов. Когда она отработала этот навык, она перешла к «открытым» заданиям, где у нее уже не было опоры в виде списка слов, из которых она могла выбрать ответ, и ей могли назвать абсолютно любое слово. Зохра училась узнавать часто встречающиеся фразы вроде «Как тебя зовут?» или «Какая сегодня погода?». Под конец ей зачитывали отрывки из книг и затем проверяли, как она поняла их содержание. Она слушала слова, которые произносились все тише и тише или со все более и более дальнего расстояния. Она даже научилась понимать шепот и говорить шепотом, чего она никак не могла бы сделать без кохлеарного имплантата.