Слепая ярость

Карпентер поджал бескровные губы, на его тощем лице появилось мстительное выражение, очень похожее на то, с которым он когда-то выслушал отказ бывшей жены танцевать под Шопена.

– Сейчас вам перезвонят, – сказала Мягкова и оборвала разговор.

Не прошло и двух минут, как Карпентеру позвонили из приемной УВД, а потом до него донесся рык самого генерала Котова.

На бледной физиономии следователя расцвели две алые розы, и он побежал выполнять приказ. Еще через пять минут полицейских и дух простыл. Хотя нет, дух остался. Не зря же в детском доме еще долго проветривали помещения.

Глава 11 Петля затягивается

Поднимаясь по лестнице на второй этаж облгосадминистрации, Мягкова старалась отвлечь себя от мыслей о предстоящем разговоре с губернатором. В этом здании для нее все было неповторимым, запахи и звуки чем-то напоминали горячо любимый ею театр. Люди вели себя здесь как-то особенно: иначе держались и разговаривали, по-другому смотрели. Мягковой нравилось разглядывать здешнюю публику в дорогой одежде, снующую по этажам и коридорам. Одни приходили решить свои проблемы, а другие их решали; одни шли отдать, а другие приходили на работу, чтобы взять. Здесь все было честно и не было никакого кокетства: хочешь работать – дай заработать другим. Мягкова подумала, что облгосадминистрация – это просто огромная фирма по деланью бабла, в которой все что-то мутят, пилят, режут, а вершки честно отправляют наверх. Впрочем, по тому же принципу живет вся страна. Но лично Мягковой так жилось проще и понятней, а главное, удобней.

Навстречу Мягковой по лестнице спускался начальник отдела инвестиций, которого она часто встречала в приемной губернатора. За ним семенил студент с блокнотом, записывающий что-то прямо на ходу. Начальник отдела кивнул Мягковой и состроил мученическую гримасу, показывая, как его утомили практиканты. Кивнув ему в ответ, она улыбнулась, показывая, что прекрасно понимает, как ему сложно. Мягковой была смешна эта сцена еще и потому, что она прекрасно знала: высшее образование не имеет ничего общего с реальной жизнью. Институт – это лишь детская песочница с узким кругом участников и арбитрами, наблюдающими за ними. А жизнь – это как ринг, где идут бои без правил. И где-то в глубине души ей было жалко всех этих студентов, думающих, что оценки по математике или менеджменту важны.

Мягкова поднялась на второй этаж. Навстречу ей прошла молодая женщина с заплаканными глазами, чего не могли скрыть даже толстые линзы ее очков. Женщина была одета слишком просто: короткое драповое пальтишко с блестящими на локтях рукавами, вязаная спицами синяя шапочка и полосатый шарф. Не удержавшись, Мягкова ухмыльнулась: таким, как она, неудачницам здесь явно не место.

Наконец, Мягкова оказалась перед дверью с табличкой: «Никодеев Александр Сергеевич». Опустив ручку, она вошла в приемную. За столом сидела новая секретарша, которую Мягкова видела впервые. «Черт знает что, – подумала она. – Видно, губернатор меняет секретарш после первого секса. Чем они ему все не угодили?»

– Добрый день, – сказала секретарша, хлопая густо накрашенными ресницами. – Вы записаны на прием?

Мягкова остановилась. Это было одно из немногих мест, где она соблюдала правила.

– Записана, – кивнула она.

– Ваша фамилия?

– Мягкова.

– Александр Сергеевич ждет вас. – Секретарша встала из-за стола и просеменила мелкими шагами к двери в кабинет; заглянув туда, она обратилась к Мягковой: – Проходите, пожалуйста.

Мягкова вошла в кабинет. Она волновалась, как школьница, которую директор грозил отчислить за неуспеваемость.

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, Ангелина Эдуардовна. – Никодеев встал из-за стола и двинулся навстречу вошедшей. – Как вы?

– Спасибо, ничего. – Мягкова попыталась изобразить улыбку, но даже ее железные нервы были на пределе. – Как вы поживаете?

– Обо мне позже поговорим. – Неискренне усмехнувшись, Никодеев снял с Мягковой шубу и небрежно бросил ее на стул. – Сейчас меня больше дела интересуют. – Он мягко взял ее за локоть и повел к креслу. – Садитесь.

Поправив костюм, Мягкова опустилась в кресло.

– Что ж, докладывайте, что там у вас стряслось. – Никодеев устроился в соседнем кресле, положив ноги на журнальный столик. – Слышал, что у благотворительного фонда «Энджелс Харт» возникли какие-то сложности?

– Нет, Александр Сергеевич, у нашего фонда все хорошо. – Мягкова провела языком по накрашенным губам. – Я хочу доложить о беспорядках, творящихся в известном вам детском доме для слепых «Парус».

– Так. – Никодеев выпятил мясистые губы вперед. – В таком случае я весь внимание.

Этим утром Никодеев был особенно раздражительным. Его верхние веки так отекли, что, казалось, не могли моргать. Красные глаза говорили о том, что накануне он провел бессонную и не вполне здоровую ночь. Мягкова встречалась с губернатором не первый раз, поэтому успела подметить некоторые его особенности. Она знала, что сейчас его может раздражать даже ее голос, поэтому старалась говорить как можно тише и спокойней.