Слепая ярость

Но в тот день ни о чем таком не думалось: ведь скоро домой и — «зарою свой автомат там, где цветущий сад», как в одной песенке поется. Замечательный повод для того, чтобы хорошенько нарезаться, разве не так?

В блиндаже было душно, распаренные парни сидели без рубашек, и их крепкие тела лоснились от пота. Пойло было отвратительное — вьетнамская рисовая водка, которую контрабандой привозили шоферы. Но привередничать не приходилось.

Напротив Ника сидел его закадычный дружок Фрэнк Дэвероу и усердно занимался естествознанием: прижав спичечным коробком крупного черного таракана, обильно поливал бедное насекомое водкой. Таракан скреб лапками, дергал усами, явно недовольный алкогольным душем.

— Да отпусти ты его, — сказал Ник. — Зачем мучаешь животное?

— А ни хрена, — пьяновато отозвался Фрэнк. — Пусть глотает, тварь этакая. Должен же он сдохнуть от такой гадости.

— Ты-то не дохнешь, — резонно заметил Ник. — А ведь сколько галлонов уже выдул…

— Я — ч-человек. Мне положено, — туманно ответил Фрэнк, продолжая потчевать таракана.

— А я когда маленький был — тараканов боялся, — подал голос сержант Сэм Коллинз. — Думал почему-то, что они по ночам кровь сосут.

— А у меня корешок был — негр. Так он тараканов ел, — поделился Фрэнк.

Чернокожий Джо Баксли неодобрительно хмыкнул.

— Щелкал их, будто тыквенные семечки, — продолжал Фрэнк, не обращая внимания на реакцию Джо. — Только крылышки сплевывал.

— Тьфу, гадость! — поморщился Коллинз. — Прекрати, Фрэнк! Нашел тему…

— Да уж… — буркнул Баксли.

— Ну уж и гадость… — не согласился Фрэнк. — Откуда ты знаешь — разве пробовал? Может, они сладенькие. На, Джо, закуси.

— Кретин! — взорвался Джо.

— Ладно, Фрэнк, увянь ты, ей-богу, — урезонил приятеля Ник.

— Ну, не хотите — не надо, — сделал обиженный вид Фрэнк и отпустил таракана.

Тот зигзагами двинулся через стол.

— Ха, гляньте-ка: окосел, бедняжка! — довольно заржал Фрэнк.

— Да и ты, кажется, тоже, — неодобрительно заметил Коллинз.

— Да брось ты, сержант. Не гони волну, — отмахнулся Фрэнк. — Тебе небось просто завидно, что я сейчас туту — и домой, а тебе еще годик тут трубить.

— Ну вот еще — завидно. Может быть, мне тут правится, во Вьетнаме.

— Ого, ты и пошутил! У нормальных людей в печенках сидят эти вонючие джунгли! А ему, видишь ли, нравится! Большой ты оригинал, как я погляжу.

— А вот и нравится! — упрямо повторил сержант Коллинз. — Самое подходящее место для настоящего мужчины.

— Неужели? — изумился Фрэнк. — А по мне, самое подходящее место для настоящего мужчины между ножек у такой вот милашки.

И он ткнул пальцем в прикнопленную на стене блиндажа журнальную страницу из «Плейбоя», на которой вольготно раскинулась голенькая блондиночка.

— Хотел бы сейчас такую, сержант, а? — скорчил Фрэнк скабрезную физиономию.

Коллинз скривился:

— При чем здесь вообще бабы?

— Так-так-так! — оживился Фрэнк. — Так ты у нас гомик, что ли?

Он явно опьянел, глаза его затягивала мутноватая поволока, лицо было покрыто меленькими капельками пота.

Сержант было приподнялся с места, но сидящие рядом ребята из взвода придержали его.

— Кончай, Фрэнк, — сказал Ник. — Что тебе неймется? Чего цепляешься попусту?

— А что я такого сказал? — удивился Фрэнк. — Ну и так что ж такого, что гомик? Это бывает, тут ничего зазорного нет. Я против гомиков ничего не имею, честное слово. И если кому-то угодно обижаться…

— Фрэнк!

— Все-все, молчу, — покорно согласился Фрэнк. — Я вот только не пойму, что ему может нравиться в этой чертовой дыре. А, сержант?

— Действительно, — поддержал кто-то Фрэнка. — Если человек не мазохист, то…

— При чем здесь — мазохист? — холодно сказал сержант Коллинз.

Он медленно вытащил из-под скамьи винтовку.

— Эй-эй! — предостерегающе сказал Фрэнк. — Ты давай-ка не шали…

— Не бойся, Дэвероу, — усмехнулся Коллинз.

Он провел пальцем по зарубкам на прикладе М-16 — их было около десятка.

— Когда я уезжал сюда из Миннесоты, — медленно продолжал сержант, — то дал себе зарок: убить не меньше двадцати пяти косоглазых. Но пока не выполнил свой план и наполовину. А свое слово надо держать — особенно если дал его сам себе. Вот так-то, Фрэнк.

Ник почувствовал, что его слегка затошнило. Какая все-таки гадость эта рисовая водка.

— Тебе, Коллинз, надо было бы идти в авиацию, — сказал он. — Поливал бы с воздуха напалмом — и никаких проблем.

— Ну вот еще! — возмутился Коллинз. — Напалмом — это развлечение для маменькиных сынков. Это все равно что охотиться в курятнике с пулеметом. Мне бы в штурмовую группу, а не торчать на нашем дурацком складе, где не дождешься приличной заварухи.

— Нам и здесь доводилось попадать в переделки.

— Ерунда! Разве это настоящие бои!

— Ага, ему хочется повоевать врукопашную — чтобы желтомордые ему яйца оторвали. Они ему все равно без надобности, — продолжал валять дурака Фрэнк.

— Мне надо исполнить свой зарок — вот и все, — упрямо сказал сержант.