Слепая ярость

— У нас там территория параллельно забору была обнесена сигнализацией — система «Зона-4Д», знаете? Семь лучей натянуто на высоких стояках. Срабатывает при приближении на полтора ярда. А я только прибыл тогда, совсем еще салага был. И вот выпало мне дежурить в ночь. Торчу в операторской, мух ловлю от скуки. И сержант за пультом дурью мается. Тоска, спать охота. Ну, сержант какими-то тумблерами пощелкал — на пульте лампочка замигала, сигнал тревоги пищит. Он выходит на связь с часовым на вышке: «Сработал датчик на седьмом участке — проконтролируй». Тот докладывает: все чисто на седьмом, все спокойно. Сержант — ко мне: «Рядовой Баксли!» — «Слушаю, сэр!» — «На седьмом участке «Зоны-4Д» зафиксированы помехи. Приказываю устранить». Я, конечно, растерялся: «Каким образом, сэр?» — «Возьмите, — говорит, — одеяло и размахивайте им в непосредственной близости от лучей системы на протяжении всего участка. Задание ясно?» — «Так точно, сэр!» И попилил я на периметр с одеялом наперевес… Участок, между прочим, в добрую сотню ярдов. Часовые на вышках обхохотались, пока я там одеялом размахивал. И долго мне еще потом в учебном взводе проходу не давали: расскажи да расскажи, как ты одеялом помехи разгонял… Вот так вот меня накололи — как пацана.

Фрэнк с Ником посмеялись над приключением Баксли.

— А у нас, — подхватил кто-то из взвода, — завалил как-то проверяющий из Пентагона в казарму. И видит: на поду окурок валяется. «Дневальный, — кричит, — чей бычок?» — «Ничей, сэр, — отвечает тот, — курите!»

— Ну, это старая байка, — отмахнулся Фрэнк. — Старее ее только та, где полковнику делают операцию на мозге.

— Это какая же?

— Ну, хирург в госпитале отпилил полковнику верхнюю часть черепа, мозг вынул. А тут прибегает посыльный из штаба: «Сэр! Вам присвоено генеральское звание!» Полковник вскакивает, черепушку на место присобачивает, хватает фуражку — и на выход. Хирург ему вслед: «А как же мозги, сэр?» А тот: «А на хрен они мне теперь нужны?»

Блиндаж чуть не обвалился от взрыва хохота.

— Ладно, ребятки, — сказал сержант Коллинз. — Давайте еще выпьем. За то, чтоб каждый из нас исполнил свой зарок, если он у него есть.

«Ну вот, — подумал Ник, проталкивая в горло противную жидкость, — а у меня никакого зарока и нет. Никому ничего не обещал — и себе в том числе. Скучно живу. Ладно: зарок — это успеется. Главное — вернусь из этой мясорубки живым-здоровым, а не в виде ящика, покрытого звездно-полосатым флагом. На «Пурпурное сердце», правда, не навоевал — но к чему мне эти цацки?»

И еще он подумал о том, что не владеет пока никакой профессией. Не подаваться же, на самом деле, в землекопы… В школе подумывал о том, чтобы стать журналистом, но это была блажь чистой воды: даже письмо матери написать — и то едва на страничку хватало.

Да, только мать его и дожидалась там, в Штатах. Не то что невесты — даже постоянной девушки себе не завел. Может, так оно и лучше: а то бы маялся сейчас, переживал — как она там время без него проводит, действительно ли ждет… Хорошо Фрэнку: у него-то с этим делом все в порядке. Хотя — кто знает…

— Что касается зароков, — говорил тем временем Фрэнк, — то я знаю одну историю на этот счет. Причем абсолютно чистая правда, могу поклясться на Библии.

Гомон в блиндаже попритих, солдаты приготовились слушать Фрэнка.

— Живет у нас в городе человек, — продолжал Дэвероу, — по имени Пат Джефферсон. И была у него любимая девушка. И вроде как собирались они пожениться. Но тут началась война с Кореей — и пришлось Пату надеть солдатскую форму. Девица, понятное дело, клятвенно обещала ждать его хоть сто лет. Пат такой перспективе, конечно, обрадовался, но ему тем не менее интересно было, как она поведет себя на самом деле. И он попросил младшего брата этой девчонки за ней проследить, пообещав парню какое-то вознаграждение. И отправился узкоглазых крошить.

— Что такое — вечно мы с азиатами воюем, — подал кто-то голос. — То япошки, то корейцы, теперь вот вьетнамцы…

— Видимо, Пентагон предпочитает восточную кухню, — усмехнулся Баксли.

— Так вот, я продолжаю. Повоевал Пат Джефферсон — и вернулся в родной город. И первым делом связался с братом своей девицы и хорошенько его обо всем расспросил. И все ему стал ясно на ее счет.

— А там было, что рассказывать? — спросил один из солдат.