Слепая кара

Скамейка находилась довольно далеко от подъезда, зрение у старух слабоватое, они так и не смогли прийти к определенному решению. Одна уверяла, что это Наташа, другая божилась, что не она. Девушка в красной куртке вышла из подъезда минут через пятнадцать-двадцать после того, как вошла, и они опять не смогли точно определить, она это иди нет.

Сведения эти доложили Николаеву, и он понял, что он на правильном пути. Ему было необходимо еще раз допросить Веру Александровну. Он был уверен: она что-то видела.

И вот Вера Александровна вновь сидела в кабинете у Николаева. Сидела и печально глядела в глаза следователю.

- Вера Александровна, вы помните, я вас предупредил об ответственности за дачу ложных показаний? - как можно мягче проговорил Николаев.

- Помню, - еле слышно ответила старушка.

- Так вот, я еще раз вас спрашиваю: кто приходил в квартиру Фомичевых девятого апреля между десятью и двенадцатью часами?

- Приходил Иван Фомичев. Я же вам говорила.

- И больше никто?

- Никто, - побледнела Вера Александровна.

- Постарайтесь припомнить. А может быть, все же?..

- Никого больше не было.

Николаев решил идти напролом.

- А Наташи Павловой не было в тот день? Не приходила ли она домой часов в одиннадцать?

- Н-нет, - одними губами отвечала старушка.

- А вот есть сведения, что она была дома. Причем одетая в красную куртку и джинсы, - пристально глядя на Веру Александровну, отчеканил Николаев.

Вера Александровна откинулась на стуле и закрыла глаза.

- Вам что, плохо? - бросился к ней Николаев.

- Да, да, у меня плохо с сердцем. Голова закружилась, - лепетала несчастная старушка.

- Вот, выпейте воды. У вас с собой нет лекарств?

- Есть в сумочке нитроглицерин, достаньте, пожалуйста.

Николаев достал из ее поношенной старомодной сумочки нитроглицерин и дал ей. Старушка положила лекарство под язык.

Они немного помолчали.

- Еще вопрос, извините меня, Вера Александровна.

Я понимаю, вам плохо, но я расследую дело об убийстве человека, работа у меня такая. Вы видели Николая Фомичева после ухода его брата? Окончательного ухода? Поймите, здесь решается судьба человека, ваши .показания могут стать решающими для него. У него семья, двое детей-школьников, старуха-мать, безработная жена, никаких средств к существованию, он зарплату полгода не получал. Если его посадят, семья пропадет, это правда, я уточнял. Ну так что?

- Да, - еле слышно ответила старушка. - Видела.

Он выходил в туалет. Его рвало, он был мертвецки пьян.

- Через сколько минут после ухода брата он выходил?

- Минут через десять.

- А после этого?

- После этого я его не видела.

- Так. Спасибо за правду. И, извините, опять тот же вопрос. Не было ли дома Наташи Павловой около одиннадцати часов?

- Вы хотите, чтобы я умерла у вас на стуле, Павел Николаевич, пролепетала Вера Александровна.

- Да что вы, что вы! Не хотите отвечать, не надо.

Подпишите вот здесь: с моих слов записано верно.

Это касается Ивана Фомичева.

- Жалеете вы, Павел Николаевич, этих Фомичевых? - вдруг вскочила со стула Вера Александровна. - Жалостливый вы очень. А вы знаете, что этот подонок Николай Фомичев неоднократно насиловал Наташу? Что он запугивал ее, шантажировал? Это был изверг, лютый зверь, его все боялись как огня! Похотливый грязный кобель! Ей-то каково было? Каково?!

Вы ее положение представьте! Грех, конечно, так говорить, но мне его ничуточки не жалко! Туда ему и дорога. Мы с покойным мужем всю жизнь работали врачами, спасали жизни людей, а этот гад что делал? Обвешивал покупателей и насиловал падчерицу. Что вы меня все пугаете и грозите статьей! Пусть меня посадят в тюрьму, это достойная награда за сорокалетний медицинский стаж, пусть! Какая там у вас статья?!

Она стояла и махала сухонькими кулачками. Из мертвенно-бледной она стала багрово-красной. Николаев испугался, что она сейчас умрет от инфаркта у него в кабинете, подошел к ней, бережно взял под руку и усадил на стул...

- Все, все. Вера Александровна, все. Наш разговор окончен. Я подозревал, что этот Фомичев был человеком малоприятным. Поверьте мне, я не уважаю подобных людей, тем более что и он, и его брат уже отбывали срок именно по этой статье. Просто Иван ведь не убивал брата, и мы не имеем права сажать его за не совершенное им преступление. Вы со мной согласны?

- Согласна, - тихо и мрачно ответила Вера Александровна. - А может быть, если бы знала, что они уже сидели за изнасилование, и не сказала бы ничего в его пользу. Ну ладно, сказала и сказала. Но больше ничего не скажу. Никого, кроме этого Ивана, в квартире не было. Никого. И все. И больше не вызывайте меня. Пусть этого Ивана выпускают, а дальше ваши дела. А Наташа никогда не ходила в красной куртке.

У нас коммуналка, мы наряды друг друга, как свои собственные, знаем.

- Ладно, спасибо за беседу, извините, если взволновал вас. Скажите мне только одно: знала ли Любовь Фомичева о взаимоотношениях Николая и Наташи?

- Знать точно, наверное, не знала, но, конечно, догадывалась. А в данном случае догадка и есть знание. Она мать, она не имела права пускать такое дело на самотек. И на ней большая вина.