Слепая любовь

Максим, сумрачно сидящий сейчас вместе со всеми за столом с кружкой своего кофе, только кивнул, движением головы пояснив, что у него всегда порядок. И нашел все, что требовалось, и скачал. И показал толстым пальцем на распечатку, лежавшую на столе перед Турецким. Сморщился презрительно и махнул рукой, показывая, что ничего нового, это уже всем известно.

Ну да, текст именно тот, который Макс скачал несколькими часами раньше у Брентона.

Следом докладывал Агеев. Ему пришлось поднимать дела за все годы учения Осиповой в институте. Куча большая. Филипп выписал для себя тех, о ком рассказывала преподавательница, помнившая Юленьку. Она же и назвала три-четыре фамилии девушек, с которыми дружила в институте Осипова. С мальчиками у нее всегда были сложные отношения, те за ней ухаживали, но она предпочитала студентов со старших курсов. А вспомнить их фамилии преподавательница уже не могла. Она и с этими напрягалась из последних сил.

Одна фамилия — Леночки Молодкиной, которая прибыла в институт из Петербурга и туда же уехала, получив диплом, заинтересовала сыщиков. В Питере она проживала на Бассейной улице, недалеко от Парка Победы.

Уже выяснили, что на работе сегодня Юлии не было. Оставалось узнать, не появились ли дома какие-либо новости от нее. И позвонить старикам могла лишь Наташа, которую они знали как близкую подругу своей внучки, она часто бывала в их доме.

Телефон поставили на громкую связь, чтобы получить возможность послушать, а затем и проанализировать сказанное о девушке ее единственными, по сути, родственниками, других у Юлии не было.

Это был очень тяжелый для Наташи разговор. Собственно, она только спросила, дома ли подружка, и все. Дальше пошли слезы, всхлипы, причитания, просьбы, мольбы о помощи и так далее. Наташа измучилась, слушая вопли Татьяны Иосифовны, у Семена Викторовича в это время сидел доктор, мерил давление, зашкалившее за двести. Делал уколы. И закончить разговор не было возможности, и продолжать не о чем.

Филя написал на листке бумажки: «Скажи: сейчас же начинаю всех знакомых обзванивать, нельзя терять ни минуты». И она прочитала текст. А Татьяна Иосифовна успокоилась и слабым голосом попросила непременно, сегодня же звонить.

— Вот что бывает, когда одна ошибка тянет за собой другую… — неизвестно кому сказал Турецкий, может, и себе. — Если нам повезет и она отправилась в Ленинград… На машине, ночью? Да еще в грозу? Нет, не думаю… Но, наверное, надо звонить Вите Гоголеву и срочно подключить его парней из ГУВД. Нам нужен домашний адрес и телефон этой Леночки Молодкиной. И тогда засаду будем устраивать у нее. Севке придется срочно отправляться к оператору мобильной связи и в буквальном смысле дежурить там в ожидании возможных известий от Брентона. То есть вся надежда у нас теперь исключительно на этого мерзавца. Если ситуация выстроится именно так, как мы думаем…

— А кто такой Гоголев? — шепотом спросила Наташа у Филиппа, и он так же тихо ответил:

— Начальник всей петербургской милиции. Генерал-лейтенант. Большой друг Сан Борисыча.

Наташа только сделала большие глаза: такое было уже выше ее понимания. Поднять на ноги весь город — это надо же! О фигуральности выражения ей и мысль не пришла, чистая душа ее все воспринимала всерьез.

А Турецкий стал набирать питерский домашний номер телефона Виктора Петровича Гоголева, который еще недавно возглавлял в Питере уголовный розыск.

Объяснения заняли несколько больше времени, нежели Турецкий предполагал. Но Витя очень хотел знать, как сложилось у Славки, где он и что с ним после трагедии с Дениской. Затем ему надо было узнать все о здоровье Сани и его перспективах. И только потом он спросил, какая нужда заставила Турецкого позвонить. И вот тут уже ничего втолковывать не пришлось. Гоголев обычно сразу просекал то, что касалось розыска. Он только записал себе телефон в «Глории» и пообещал, что парни, которые выедут на Бассейную улицу, оттуда и перезвонят в Москву, чтобы сообщить о результатах поиска.

Ну, все, теперь остается только ждать. Сева отправился прослушивать телефон, Щербак, пользуясь тем, что рабочее время еще не вышло и в рекламном агентстве могли еще оставаться сотрудники, позвонил туда и сообщил, что приедет по срочному государственному делу. Филипп повез Наташу домой, надо же быть вежливым.

Звонок раздался где-то часа полтора спустя. Уже совсем стемнело, десятый час. Если Юлия мчалась в Питер, то она уже должна была оказаться там. Сутки прошли…

Незнакомец представился майором Соковниным. Интересно, думал Турецкий, в Питере и фамилии все какие-то старинные, дворянские… Соковнин! Что-то такое было в истории. Или похожее? Но это так, уже по ходу разговора.