Слепая месть (Любовь рикошетом, или Правило бумеранга)

Щурясь на солнце, молча рассматривала собравшихся мужчин. Двое из них стояли чуть дальше остальных, шагах в пятнадцати от меня, умоляюще глядя в мою сторону, словно сквозь меня, мне за спину. То, что Ветер рядом со мной я поняла сразу. Даже маленькие волоски на коже встали дыбом, стойко сопротивляясь неприятной близости.

Спиной ощутила, как он подошел вплотную ко мне, почувствовала, как коснулся локтя правой руки и неспешно повел по ней пальцами вниз, до моей кисти, аккуратно вкладывая мне в руку пистолет. Его знакомую рукоять я узнала сразу и моя ладонь бессознательно сжалась, крепко удерживая смертельное оружие.

– Только не играй со мной, девочка, – очень тихо прошептал мне на ухо, своим дыханием шевеля мои растрепанные волосы.

– Демьян, пойми, мы перепили вчера, – услышала я неуверенный голос несостоявшегося насильника и присмотрелась к стоящим поодаль мужчинам. – Это же просто девка! – громко продолжал он. – Мы столько лет знакомы! Я ни разу не подводил тебя!

– Стреляй, – безжизненно дал мне отмашку Ветер.

Я смотрела на жмущихся друг к другу мужчин и не замечала в их растерянных глазах ни грамма вчерашней явной вседозволенности.

– Стреляй, – снова отчетливо повторил свой приказ. – Они чуть не разорвали тебя надвое, дура!

Я почувствовала, как Ветер убрал свою руку, скользнув по тыльной стороне моей ладони своими пальцами и мурашки непримиримого противоречия побежали под кожей, играя на моих нервах. Подняла освобожденную им руку, выпрямила и встала в стойку, приняв необходимый упор для точной стрельбы.

– Ветер, – надрывно заорал второй мужчина, – не надо! Это ведь даже не девка, а коммерческая шлюха, которая продает свои услуги подороже, любому, кто готов заплатить за ее навыки больше!

– Она здесь не при чем, – из-за спины отчетливо слышу я. – Вы оба нарушили приказ. Этого вполне достаточно.

Я вздрагиваю от бесцветности в прозвучавшем голосе. Совсем не из-за меня он здесь. Это показательная порка за непозволительное неповиновение, в которой я – не человек, а всего лишь незначительное связующее звено.

– Стреляй… – насмешливо шепчет мне, и я чувствую, как он касается моей спины, ведя сверху вниз указательным пальцем по моему позвоночнику. – Если не выстрелишь, то завтра к тебе придут другие, а после завтра будут новые. Они будут приходить до тех пор, пока не порвут тебя, оставив от тела лишь кровавые ошметки. Поэтому, стреляй! Я не дам тебе второго шанса для защиты.

Все понимаю. Знаю точно, что сказанные им слова до отвращения правдивы, но выстрелить не могу.

– Я не убийца, – тихо шепчу ему.

– Значит, стрелять ты готова только в меня, – отвечает Ветер и я не вижу, но точно знаю, что он улыбается.

От нервного истощения тело ведет и я, неосознанно, делаю пол шага назад, прижимаясь к нему спиной. Хочу опустить пистолет, но чувствую, как он решительно обнимает меня сзади, крепко удерживая мои руки в упоре своими руками, и стреляет, нажимая моим пальцем на курок. Попадает точно, четко, прямо в лоб сначала одному, потом второму и они замертво падают в дождевые лужи во дворе старой конюшни…

Быстро забирает из моих ослабевших пальцев пистолет и подхватывает меня под руки, не позволяя свалиться ему под ноги. Совсем не реагирую на его прикосновения. Тело словно не мое. Не мигая я смотрю на упавшие друг на друга трупы и от волны ужаса деревенеет сердце. Оно словно перестает биться совсем. Я больше не чувствую себя живой…

10 глава

К своему удивлению, я почувствовал, как от ее близости по позвоночнику хлестануло влечением. Боль медленно стекала вниз до поясницы, сворачиваясь там жгутом острого желания. Не удержался и прикоснулся к ней, проведя пальцем вниз по ее спине, наслаждаясь ответной дрожью, проходящей по ее телу…

Не смотрю на нее, только чувствую. Мой взгляд целиком и полностью сосредоточен на двух идиотах, которые посмели ослушаться приказа. Вложив в руки девчонки оружие, я точно знал, что она не будет стрелять, поэтому стоял так близко к ней, готовый в любой момент перехватить пистолет и закончить начатое. Не имел права спустить им с рук их непозволительную глупость.

Совершенный поступок был для меня незначительным, но абсолютно непростительным. Лишь на безупречной дисциплине держится власть. Ее не удержать ни почтительным страхом, ни безусловным уважением, потому, что чувства могут меняться. Все, кроме отточенной до совершенства дисциплины. Этот жизненный урок мне жестко вбила в память чеченская война, тяжелой кувалдой страшной правды. Как и тот, что снайперы не имеют пола.

Среди них, для нас, не было мужчин или женщин, только профессионалы, которые четко знали свою цель и сумму, за нее объявленную. Для них мы тоже были неодушевлённым товаром. Патологически ненавидели их, жестоко расправляясь, абсолютно не разделяя по половому признаку. Мы, тогда еще совсем мальчишки, до безумного исступления хотели жить…