Слепая месть (Любовь рикошетом, или Правило бумеранга)

– Отвернись, я переоденусь, – неожиданно для себя, попросила его.

Он, потупив взгляд, сделал шаг назад, выходя из денника. Быстро стянула со своего тела ненавистную футболку и раздраженно бросила ее в сторону. Накинула на плечи принесенную толстовку, застегнула молнию и натянула объемный капюшон на голову, прикрывая им растрепанные волосы.

– Все, я готова, – шепнула ему. – Зовут-то тебя как?

– Малой, – стушевался мальчишка, но потом ответил, – Михаил.

– Меня Аня, – представилась я.

– Знаю, – буркнул парень и потянул меня за рукав, вслед за собой. – Тише будь. Услышат, убьют обоих.

Вняв предупреждению, я неслышно двинулась за ним за ним, едва поспевая за его размашистыми шагами. Выйдя из дверей конюшни, он махнул мне рукой вправо, молча указывая направление движения. Прижал палец к своим губам, делая мне знак молчать. Крадясь вдоль деревянной стены длинного барака, я слышала, как, где-то совсем рядом, переговариваются мужчины, тихо смеясь над чей-то очередной пошлой шуткой. Никак не могла унять свое сердце, которое грохотало в ушах так громко, что я, до исступления, боялась быть услышанной ими.

Шаг, еще шаг…

Мы продвигались очень медленно, то тут, то там замирая, прячась в тени старых полуразрушенных стен, пропуская курсирующих периметр неспящих охранников. Все получалось на удивление ловко, поэтому сомнения начинали точить меня с удвоенной силой, ощутимо вгрызаясь в мое сознание острыми зубами инстинктивного недоверия.

Дождавшись, когда мимо нас прошел очередной сторож, Малой махнул мне в сторону забора и, пригнувшись, бесшумно побежал. Я, не думая, дернула за ним. Высокое ограждение, окружавшее участок заброшенной конефермы было отремонтировано на совесть. Забраться наверх одному – совершенно невозможно. Время на размышления у нас просто не оставалось, так как, вот-вот, мимо нас должен был пройти новый охранник.

Малой сноровисто сложил руки в замок и подставил мне. Дважды предлагать не пришлось. Я ловко запрыгнула на них и он, подбросив меня на ограду, снизу наблюдал за тем, как я хватко цепляюсь за край ограждения и усаживаюсь на забор сверху, перекинув ноги по обеим его сторонам…

Мне осталось только соскочить вниз и я буду на свободе. Все сомнения, терзающие меня, могут остаться там, внизу, с ожидающим мальчишкой. Я смотрю на него сверху и всем сердцем желаю уйти одна, но моя совесть не позволяет мне спрыгнуть, поэтому наклоняюсь и, проклиная себя, протягиваю ему руку, из последних сил затаскивая его наверх.

– Спасибо, – переводит дыхание он.

Я смотрю в его глаза и вижу озаряющую их откровенную благодарность, которая, светом своей признательности стирает напрочь мое упрямое недоверие.

– Очень надеюсь, что я об этом никогда не пожалею, – с трудом восстанавливая дыхание от интенсивной нагрузки, отвечаю ему.

Прыгаем вниз оба.

Я, привычно сгруппировавшись, приземляюсь на мягкий мох и быстро поднимаюсь на ноги. Малой падает рядом, катясь кубарем, но быстро встает и, машет мне рукой в сторону леса, предлагая затеряться в его зарослях. Это мне по душе. Я сразу предположила, что дорогу, ведущую к магистрали будут обыскивать первостепенно и очень тщательно.

Первые три километра мы бежали молча, рядом друг с другом, сохраняя выбранный темп. Потом мальчишка стал отставать. Мне, привыкшей к долгим, изнуряющим нагрузкам, эта незначительная дистанция давалась с легкостью, что нельзя было сказать о явно неподготовленном парне. Он, тяжело дыша, теперь с трудом бежал следом за мной, очень задерживая меня…

Выругалась, но остановилась, опираясь о ствол поваленной березы, выравнивая дыхание.

– Аня, не успеем уйти, – рвано дышал Малой, добежав до меня, – Они уже обнаружили наше отсутствие. Нужно переждать. Не успеем сейчас уйти до трассы. Там будут ждать или уже ждут.

Я отлично понимала разумность его рассуждений. Сейчас, хоть и ранее утро, но уже достаточно светло, поэтому продвигаться дальше, оставаясь незамеченными, было крайне неразумно. Кивнув ему в знак согласия, я медленно сползла на землю, предлагая отдых перенапряженному телу и откинулась головой на поврежденное непогодой дерево. Михаил, тяжело дыша, присел рядом со мной.

Я откинула с лица капюшон, позволяя ветру окутать меня ранней прохладой.

– Почему ты решил помочь мне? – хрипло, пытаясь отдышаться, спросила у него.

– Не знаю, – пожал плечами он, – побоялся, что он убьет тебя.

– Испугался, что убьет меня, но не подумал, что можешь лишиться из-за меня своей жизни? – не удержалась и язвительно уколола я.

– Ты мне нравишься, – пожал плечами Малой, – ради таких, как ты, можно и рискнуть. Правда хотела убить его?

– Хотела.

– За что?

Я промолчала, вспоминая веские причины, толкнувшие меня на откровенную глупость. Только сейчас я понимала всю очевидную абсурдность своей слепой мести. Глубоко вдохнула и вновь почувствовала на своей коже аромат дорогого мужского парфюма, который въелся в поры, пленяя, быстро распространившись по всему организму. От отвращения предернуло, но я смогла скрыть противоречивые эмоции от соседствующих со мной любопытных глаз.