Слепая тропа

– Я этого не говорил. У нас был шанс, и мы попытались, – повторил Батон. – Это был наш долг. Они погибли как настоящие мужики, и земля им пухом, их подвиг не будет забыт. А нам нужно двигаться дальше, харэ попусту нервы теребить. Идем докладывать, пока еще что-нибудь не свалилось.

Экстренное собрание старейшин Сувуроя проходило в одном из амбаров на окраине. Снаружи волновалась успевшая образоваться толпа – все хотели знать подробности смерти Боровикова-младшего и с чем или кем они столкнулись. Так же была замечена стоявшая в бухте лодка американцев, что повлекло за собой дополнительные толки и предположения.

Председательствующий Турнотур был мрачнее тучи. Под усталыми глазами пролегли глубокие тени.

– Итак, что мы имеем, – постучав судейским молотком, начал он. – Нечто напало на молодого человека в его саду и перекусило пополам. Что это за животное и откуда оно здесь взялось?

Местные охотники как один растерянно разводили руками. Никто из них до этого не встречал ничего подобного.

– Вы спускались в эту… яму. – Турнотур указал на Батона.

– Нору, – поправил тот.

– Что думаете? Вы же охотник. В ваших краях случалось подобное?

– Нет. По крайней мере мне раньше такое видеть не доводилось. Но сами знаете, в какое время мы живем. Сейчас живность с такой скоростью изменяется, что впору нового Брэма искать. Что до норы. Глубоко я лазать не стал, слишком опасно. Ясно, что это большой и как показало случившееся, хищник. И очень опасный.

– И что нам делать? – Турнотур оглядел собрание. – Люди напуганы.

– Сказать, – просто ответил Батон. – Еще не ясна среда его обитания, но все указывает под землю.

– А как теперь по ней ходить? – спросил кто-то.

– Нас всех пережрут! – поднялся гвалт. – А скот?! У нас семьи у всех, дети! Делать-то что теперь?

– Тихо! – зычно приказал Турнотур, молотком призывая к тишине. – Стараться держаться группами, без надобности не ходить в одиночку.

– Но тут кругом земля!

– Предлагаю часть населения, в первую очередь женщин и детей, перевести в рыболовные хранилища и часть пристроек рядом, они на сваях и над водой. Хоть какая-то гарантия. Тем, у кого дома на бетонной заливке, повезло больше, а передвигаться можно пока на тракторах или повозках.

– А если лошадь сожрут?

– Успеете убежать.

– Отличной совет, брат, – хмыкнул кто-то из охотников, показав большой палец. – Сразу чуется опыт.

– Других вариантов сейчас нет. Повадок твари мы не знаем. Быть начеку. Постоянно. И стараться поймать, – развел руками Батон. – Что еще. Как можно скорее. И надеяться успеть до новых жертв.

– Каким образом?

– Как всегда, на приманку.

– А может, сразу на живца? – злобно предложил кто-то. – Тут подходящих целый остров. И откуда известно, что эта тварь вообще одна?!

Снова все загомонили, перебивая друг друга.

– Пока будем надеяться, что одна. Что до приманки, нужно мясо, и много. – Батон посмотрел на собрание.

– Мяса у нас здесь целый амбар, – не унимался тот, кто спросил про живца.

– Скот.

– Фермеры не дадут. Разгар зимовья.

– Можно на авось словить кого-то в окрестностях. Но это отнимет время – кто знает, когда тварь проголодается вновь.

– Еще к лешим пойди! Тут желающих нет.

– Тихо! – снова повысил голос Турнотур и устало положил молоток на стол. – Со скотоводами разберемся отдельно. Нечего сейчас все в кучу валить. Решать проблему нужно, и быстро. Теперь ко второму вопросу. Что с лодкой? Кто они?

Тарас вышел вперед.

– Говорят, американцы. Лодка их. SNN-782 «Веракрус», класс «Вирджиния». Мы связались с ними по радио.

Тарас коротко пересказал суть эфира с неожиданными гостями, после чего наступила тишина. Собравшиеся переваривали услышанное.

– Мне все это не нравится, – наконец сказал Турнотур. – Понятно, что пускать их на берег, опираясь лишь на слова, мы не можем. Вы правильно упомянули про карантин.

– У меня не было выбора, – кивнул Тарас.

– Выходит, как что, так опять американцы виноваты, да?! – не выдержав, вскочила женщина средних лет, заведовавшая образованием. – Бомбу испытывали – американцы, Вьетнам жгли – американцы, как президенты дурачки – американцы, Третья мировая – опять мы… Вот только в этот раз на нас валить не получится. Мы здесь все на одном положении, а страны нашей нет давно. Ничьих стран уже нет! Ни твоей! Ни твоей! Ни твоей. Да, ты-ты, чего глаза прячешь, вчера ведь за веретеном заходила. Подружка. Мы – это все, что осталось. Новому поколению…

– Вот именно, – прервал разгорячившуюся женщину Турнотур. – На острове старики, женщины, дети. Американская зараза, чем бы ни была и чтобы они не говорили, может обернуться катастрофой. Чумой, эпидемией, чем угодно. Все может быть уничтожено.

– Мы зараза?! – задохнулась от возмущения женщина.

– Сядь, Пайпер. – Сидевший рядом мужчина за рукав потянул женщину вниз.

– Да как вы смеете! После стольких лет под одной крышей!

– Сядь, прошу тебя, – продолжал усаживать бунтарку муж, виновато глядя на публику.

– Виноваты… зараза американская, слыхал? Поверить не могу…