Слепая тропа

«Как будто уже не моя», мысленно за него ответила Лера. Эх ты, воробей. Привязался смолоду, думая, что все в жизни так и будет. Но нет. Пора взрослеть. Скоро уже не Юрик, а Юрий Антипович будешь, своим гнездом обзаведешься. И об этом они вместе будут вспоминать с улыбкой. И пудреницу она будет хранить.

– Ты становишься похожа на маму, – огорошил ответом пацан.

Всевозможные ломти сыра различной величины разменивались на зубы гринд. Очередь постепенно подходила. Над землей то и дело с мерным рокотом проносились скрипучие лопасти мельницы.

Ответ Юрика выбил Леру из колеи.

– Маму? – переспросила она.

– С корзинкой, платок вон носишь. – Подбирая слова, пацан мялся, явно пожалев, что болтнул лишнего. Но в этом возрасте слишком трудно долго держать что-то в себе. – Хозяйничаешь, по дому сидишь. Пахнешь… по-другому.

О как ты, брат, загнул, мысленно усмехнулась Лера. А парня-то все не отпускает, оказывается.

– Возьмите меня с собой в охотники, а? – неожиданно решительно смяв кепку, потребовал он. – Надоело овец пасти.

– Но у тебя же получается. А Зверик?

– Он всегда со мной.

Очередь закончилась, и мельник, предупредив девушку и парнишку, что донесет товар, исчез внутри здания. Лера и Юрик остались на вечернем морозце одни. Мимо снова пророкотала лопасть.

– Зачем тебе это надо?

– Надо и все! – слишком торопливо выпалил парень, будто ожидал подобного ответа.

Чувствует, что отдаляемся, и изо всех сил рядом хочет быть. Хватается за любую соломинку.

– Юрик, ты…

– Я не маленький!!! – стиснув кулаки, заревел ребенок, ужаленный в самое больное место, и из его глаз предательски хлынули слезы. – Я люблю тебя! Слышишь! Люблю! А ты… С этим!

Ну вот и корень всех терзаний.

– Юрка, перестань. Чего ты, честное слово…

– У-у-у, – размазывая сопли шапкой по лицу, выл мальчишка. – И говоришь уже как другая…

– Успокойся.

– Не надо! – зло одернул Юрик. – Не смей со мной сюсюканья разводить, поняла! Я пудреницу тогда ведь не просто так. Думал…

– Что думал?! – не выдержав, взорвалась Лера. – Что слюбимся? Замуж за тебя пойду? Предложение сделал? Кавалер, блин! Ты чего мне нотации здесь читаешь?

Она кричала и не могла остановиться, понимая, что каждым словом втыкает нож в и без того израненное наивное детское сердце. Проплывающая лопасть всколыхнула ее косынку.

– Детей нарожаем? До старости проживем, да? Это ты думал?! Это мечты, Юра, они там, в Пионерске остались. Отпусти их уже! Ты только жить начинаешь!

– Замолчи! – Юра бросил шапку и взялся за велосипед.

– А мамин сыр?

– Перебьется! Ничего не хочу! Никого! Все вы предатели! Дура!

– Я не предавала тебя! Если хочешь быть мужчиной, умей принимать реальность такой, какая она есть, – смягчилась Лера. Зря она на него наорала. – У тебя и без меня есть о ком заботиться. Подумай о маме. У тебя еще все впереди. Поверь, я такого насмотрелась, что и забыть охота. А тебе шанс на нормальную жизнь выпал, пользуйся. А я всегда рядом, мы же видимся каждый день.

– Ты уже не та.

– И что? Все меняются. Это не означает, что нужно сдаваться.

– Для меня означает. – Всхлипывающий Юрик поднял с земли шапку, отряхнул.

– А ты не сдавайся. Наплюй. Сам же себе надумал, а меня даже не спросил. Тоже нечестно, верно?

– Угу, – неохотно согласился паренек.

– Вот видишь?

– А если бы спросил?

– Ты сам знаешь.

Юрик кивнул.

– Прости за дуру. Я не хотел.

Лера смотрела на него.

– Мир?

– Конечно, мир. Чего-то наш молочник никак не идет. – Шмыгнув носом, Лера решила переключиться и, отвернувшись, крикнула в освещенный дверной проем. – Эй, Харальд! Ты там не уснул? Нам бы сыра да по домам.

Но фермер не ответил. Вместо этого Лера услышала, как за ее спиной всхлипывания парнишки превратились в нечто подобное заиканию. Обернувшись, она увидела, как Юрик, словно загипнотизированный, смотрит на фонарный столб за оградой, к которому тянулся один из запитывающих кабелей. Пятиметровая конструкция вздрогнула и слегка накренилась, прикрепленный к ней кабель мотнулся в воздухе.

– Что это, – одними губами прошептал Юрик.

Лере хватило полсекунды на раздумья.

– Быстро! – скомандовала она, подтаскивая мальчишку к очередной подплывающей лопасти. – Залезай! Дотянешься?

Убедившись, что Юрик крепко держится за крестовидные перекладины, плавно поднимавшие его вверх, Лера бросила корзинку и ломанулась внутрь мельницы. За спиной жалобно тренькнул отвалившийся от забора велик.

– Харальд! Хара… – Она заметалась по круглому помещению в поисках фермера, как вдруг работавшие жернова, перемалывавшие зерно, дернулись, пошли было в обратную сторону и остановились. Леру окутала тягучая тишина.

– Лера, я завис! – откуда-то снаружи отчаянно завизжал Юрик.

– Держись!

Лера замерла, слушая, как вокруг застонало, заныло прочное дерево. Спутываясь, поползли в сторону несколько натянутых шпагатов системы подачи воды, установленные через специальные отверстия в полу и потолке.

– На помощь! Мамочка!

– Не кричи! – взмолилась Лера, бросаясь к задней двери в хранилище и тщетно дергая запертую ручку на увесистом амбарном замке. – Черт!