Слепая вера

— Они очень помогли мне как женщине, — призналась Фиеста Целеста, — и научили меня любить себя, расти над собой и еще больше верить и себя и моего Создателя и уважать его по полной программе.

— Молодец, девочка! Умница! — закричала Принцесса Любомила. — Потому что помните все — мы суть лик и тело Господа, и когда люди смотрят на нас, они смотрят на Бога!

Снова раздались возгласы, на сей раз благоговейные; головы присутствующих склонились к полу, и кто-то произнес "аминь".

— В таком случае сделай себе приличные бубсы и перестань оскорблять Господа и бросать тень на весь наш коллектив!

— Разве я не права, Сандра Ди? — добавила Принцесса Любомила.

В этих словах отчетливо прозвучала ядовитая нотка, и все взоры обратились на Сандру Ди.

На вид Сандре Ди можно было дать лет два­дцать пять. Она появилась в их рабочей группе недавно и тут же стала главным объектом изде­вательских нападок Принцессы Любомилы. От­части причина этого состояла в том, что грудь Сандры Ди не подверглась увеличению. Бог-и-Любовь благословил ее грудью всего лишь среднего размера, и однако же она позволила ей остаться такой. Формально у нее было на это право: закон не обязывал всех лиц женского пола увеличивать грудь, данную им от природы. Тем не менее Храм безусловно ожидал этого от не­полногрудых женщин, и нежелание оправдывать эти ожидания воспринималось как грубый вызов общественному мнению. В некоторых наиболее консервативных семьях девушек, отказывающихся от увеличения груди, принуждали к этому силой. Их братья, отцы, дяди или кузены подмешивали им в еду снотворное, а потом везли их в боль­ницу, где они вскоре просыпались с гигантскими грудями, какие полагалось иметь порядочным женщинам. Эти операции назывались "почетным увеличением".

Сандра Ди ответила Принцессе Любомиле сердитым взглядом, но ничего не сказала. Траффорд был восхищен ее мужеством. Мало у кого хватало духу на то, чтобы не спасовать перед Принцессой Любомилой, когда она принималась за свою "критику". Принцесса Любомила была сви­репа и неумолима, она гордилась тем, что не даст спуску никому на свете и что все об этом знают. Тут уж ничего не попишешь, говорила она: такой у нее характер, а если он кому-то не нравится, это его проблемы.

— Интересно, что думает Создатель, когда смотрит на тебя, Сандра Ди, — продолжала При­нцесса Любомила самым язвительным тоном, на какой только была способна.

— Мы не можем знать мыслей Любви, — спо­койно ответила Сандра Ди.

— Аллилуйя! — воскликнул Траффорд, вы­бросив вверх кулак.

Все воззрились на него. Было ясно, что он пы­тается поддержать Сандру Ди, но, с другой сто­роны, Принцесса Любомила с ее прихвостнями не могла к нему придраться, поскольку подобные возгласы всегда считались уместными.

— Аллилуйя! — повторили все. Как ни крути, а этого требовали правила проведения обществен­ных ритуалов.

— Слава Любви! — завопил Траффорд, снова подняв кулак над головой.

— Слава Любви! — эхом откликнулись ос­тальные, и Траффорд заметил, что Калуа, Кассий и двое-трое других его коллег, обычно стараю­щихся быть как можно незаметнее, на сей раз присоединились к общему хору с повышенным энтузиазмом. Однако Сандра Ди повторила его восклицание спокойным голосом, словно соб­людая необходимую формальность и при этом не сводя упорного взгляда со своей мучительницы.

Принцесса Любомила так и кипела; она не привыкла, чтобы ее останавливали в атаке на пол­ном скаку.

— А по-моему, в этом случае мысли Любви вполне очевидны! — рявкнула она.

— Да ну? — отозвалась Сандра Ди, саркасти­чески подняв бровь.

Траффорд ощутил прилив восторга: на его па­мяти никто никогда не перечил Принцессе Любомиле. Сам он осмелился вмешаться, лишь при­кинувшись, что охвачен религиозным пылом. Он хотел снова воспользоваться тем же приемом, но понял, что на второе "аллилуйя" у него не хватит смелости. Сейчас большинство коллег смотрели на Сандру Ди осуждающе, а действовать вопреки общему эмоциональному настрою всегда бывало опасно. Одна такая выходка сошла ему с рук, но повторить ее значило проявить неуважение к мне­нию разгневанной толпы, а те, кто на это отва­живался, неизменно становились ее очередной жертвой. Все, что он мог сделать, — это просто смотреть на Сандру Ди, надеясь, что она прочтет в его взгляде осторожное сочувствие.

— Послушай-ка меня, Сандра Ди! — прогре­мела Принцесса Любомила. — Мне кажется, что ты не оправдываешь надежд своего Создателя! Он дал тебе утробу и розочку, сотворив тебя женщиной, дочерью Евы и сестрой Дианы, которая лю­бит всех деток, но он не был особенно щедр по части бубиков, не так ли, моя дорогая?

— Думаю, мне придется жить с тем, что у меня есть, — ответила Сандра Ди.

— Ах вот как? И мы, все остальные, тоже должны жить с тем, что у нас есть? Да только тебя никто не заставляет жить с тем, что у тебя есть, верно, Сандра Ди? Ты сама решила так жить, и мне сдается, что пора тебе изменить свой взгляд на мир, Сандра Ди! Пора стать настоящей женщи­ной — такой, какой тебя хочет видеть Господь!