Слепая вера

— Как видите, дети, которые раньше были отмечены как умершие в возрасте четырех с половиной лет, теперь отмечены как умершие в возрасте трех лет и девяти месяцев. Ребенок, который в прежней таблице значился как погибший в три месяца, теперь умер как бы в возрасте минус шесть месяцев.

— Ну конечно, вы ведь уменьшили все цифры на девять месяцев, — подтвердил Траффорд.

— Именно. Детям, которые в первой таблице были обозначены как умершие через несколько месяцев после рождения, теперь соответствуют отрицательные цифры. Смотрите: четыре месяца превратились в минус пять месяцев. Один — в минус восемь. Тысячи и тысячи отрицательных величин, представляющих детей, которые умерли, не успев родиться.

— Но это же явная чепуха. Нельзя умереть, не успев родиться. Что вы хотите этим сказать? — спросил Траффорд. Он почувствовал прилив раздражения. Кассий говорил с ним менторским тоном, что было бы обидно даже в том случае, если бы его слова имели хоть какой-то смысл.

— Я хочу сказать, что эти дети действительно умерли, не успев родиться, — ответил Кассий.

— Не понимаю. Вы просто взяли и вычли одну и ту же цифру...

— Не просто цифру. Девять месяцев — это срок, за который женщина вынашивает ребенка. При определении уровня смертности в годы Допотопной эры за точку отсчета брали не дату рождения, а приблизительную дату зачатия каждого умершего.

— И все-таки я не...

— Поймите, что в этих показателях учтены и аборты, и посткоитальная контрацепция.

— Что такое посткоитальная контрацепция?

— Лекарство, которое женщина могла принять сразу после секса. В результате ее матка отторгала чужеродные клетки.

— Вы имеете в виду химический аборт?

— Можно сказать и так.

— Но это противозаконно.

Траффорд был достаточно хорошо образован и знал, что в Допотопную эру раннее прерывание беременности химическим способом считалось более гуманным, чем удаление плода. Однако Храм не делал различия между этими процедурами. Всякое прерывание беременности называлось абортом и приравнивалось к убийству. Пресловутые "утренние таблетки" занимали не последнее место в числе факторов, вызвавших гнев Любви и таким образом ставших причиной Потопа.

— Какая разница, Траффорд? — ответил Кассий все с той же вежливой улыбкой. — Я всего лишь подчеркиваю: тот, кто составлял эти таблицы детской смертности, исходил из предположения, что жизнь ребенка начинается в момент его зачатия.

— И это совершенно справедливо! — нервно озираясь, воскликнул Траффорд.

— Пожалуй, — откликнулся Кассий. — Но в наши дни Храм запрещает и аборты, и даже посткоитальную контрацепцию, вследствие чего смертность подсчитывается исходя из даты рождения. Чтобы сравнить тогдашний уровень смертности с нынешним, вы должны выбрать в этой таблице, составленной до Потопа, только положительные цифры, так как только они относятся к детям, умершим после рождения.

Пальцы Кассия снова запорхали над клавиатурой. Последний щелчок — и все отрицательные цифры исчезли с экрана. Он вдруг почти опустел.

— Как видите, — продолжал Кассий, — было время, когда лишь ничтожному проценту от общего числа детей не удавалось достичь зрелости. В Британии умирал примерно один ребенок из двухсот, а не один из двух, как теперь. Остальных спасала вакцинация. Именно поэтому я и стал вакцинатором. Спасать детям жизнь — мое призвание и моральный долг. Если хотите, моя вера. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь мне придется заплатить за свои убеждения собственной жизнью, но это меня не останавливает.

Кассий собрал их бумажные тарелки и стаканы.

— Знаете, Траффорд, — тихо сказал он, — когда-то прививку от столбняка делали всем поголовно. Если бы ваша первая дочь родилась в те дикие, первобытные времена, она имела бы все шансы стать взрослой.

11

Когда Траффорд вернулся домой, Чантория кормила грудью их новорожденного ребенка. Она устроилась на кушетке нагая, если не считать шлепанцев и полотенца, прикрывающего двухдневную щетину на лобке.

— Привет, дорогая. Привет, малышка, — поздоровался с семьей Траффорд. — Привет, Куколка, — добавил он, кивнув в сторону экрана. Как там у нас в чате — все нормально?

— Все отлично. Спасибо, Траффорд, — ответило ему цифровое изображение Куколки, хрустя засахаренным миндалем.

Траффорд перегнулся через столик для видео игр, чтобы поцеловать жену. В крохотной, загроможденной мебелью комнатке ему было нелегко привести свои губы в соприкосновение с подставленной щекой Чантории. Она сидела, подобрав под себя ноги, и Траффорду пришлось опереться на них обеими руками.

— Ай! Мои вены!

— Извини.