Слепая вера

Вскоре неприятное впечатление рассеялось, и Кассий с Траффордом возобновили свой диалог о жизни и смерти — диалог, который мог означать жизнь для дочери Траффорда и смерть для них с Кассием.

— Кто готовит сыворотку? — спросил Траффорд.

— Химики. Люди, которые тайно изучают запрещенную науку.

— Разве не любая наука запрещена?

— Не смешите. Конечно, нет. То, что осталось от нашей страны, функционирует благодаря науке. Она откачивает из метро воду, она приводит в движение поезда и автобусы. Она консервирует продукты, она снабжает нас микроволновками и холодильниками.

— Понимаю. Вы имеете в виду мудрость.

— Нет, я имею в виду не мудрость, — кисло ответил Кассий. — Мудрость всегда отражает чье-то мнение, чью-то точку зрения на вещи. А наука занимается фактами. Храм называет мудростью те обрывки науки, которым учит ради своих собственных целей. Но это всего лишь очередной обман.

— Наука, мудрость — какая разница? — спросил Траффорд. — Это же просто слова.

— Да, слова с абсолютно разным значением. Мудрость субъективна. Наука объективна. Неужели вы не понимаете, насколько это важно? Наука не имеет никакого отношения ни к вере, ни к чувствам. Науку интересует то, что можно выяснить путем наблюдений и умозаключений, то, что можно доказать.

— Да-да, конечно. Я понимаю, — с азартом подтвердил Траффорд.

Он был увлечен, даже взволнован. Все, что говорил Кассий, впрямую перекликалось с его тайными мыслями, которые ему еще никогда и ни с кем не приходилось обсуждать.

— Беда Храма и его прислужников из правительства в том, что наука им нужна, — продолжал Кассий. — Хоть они и заявляют, что все, открытое в Допотопную эру, заслуживает презрения, на самом деле они целиком зависят от этих знаний. Тут и операции, которые навязываются женщинам, и техника, которая позволяет удерживать в воздухе уцелевшие самолеты и обрушивать на головы иноверцев ракеты со взрывчаткой, и химикалии, с помощью которых выращивается и хранится эта дрянь, наша еда, а в первую очередь— микротехнологии, обеспечивающие круглосуточный поток бессмысленной информации, в которой нас топят. И все это плоды трудов того самого интеллектуального сообщества, которое они презирают и осуждают, того, которое когда-то разработало вакцины и помогло человеку попасть на Луну...

На этом месте Траффорд прервал его монолог.

— Вы правда верите, что люди когда-то побывали на Луне? — с изумлением спросил он.

Так называемые полеты на Луну были для Храма излюбленным примером тех лживых мифов, которыми изобиловала Допотопная эра. По его словам, их сфальсифицировали в съемочном павильоне с единственной целью: показать, что человек умнее Бога.

— Полеты на Луну — реальность, — твердо сказал Кассий.

— В это трудно поверить, — возразил Траффорд, которого вдруг одолели сомнения. — Разве это возможно — ходить по Луне? Летать в космосе?

— А почему же нет? Что вас смущает? В руках у того идиота, который испортил нам воздух, было устройство, способное с идеальным качеством записывать звук и изображение и мгновенно передавать их через интернет в самые отдаленные уголки планеты. В это вам поверить не трудно? Мне трудно. Самый дешевенький детский мобильник — продукт технологий во много раз более сложных, чем те, что перенесли человека на Луну. Для этого требовалось только использовать гравитацию и провести элементарные баллистические расчеты.

Глаза Траффорда были широко раскрыты. То, что говорил Касссий, противоречило всему, что он знал.

— Но гравитация — это же сила, которая притягивает все предметы к Земле, — нерешительно возразил он. — Разве можно использовать ее для того, чтобы попасть на Луну?

— Гравитация, — ответил Кассий с плохо скрытым нетерпением, — это сила, которая притягивает все ко всему. У Земли нет монополии на гравитацию, потому что она отнюдь не находится в центре вселенной.

— Вы правда так считаете?

— Разумеется. У вселенной вообще нет центра. Подобно всему прочему, что существует на свете, Земля висит посреди времени и пространства, а гравитация окружающих небесных тел как раз и удерживает ее на своем месте.

Потрясенный той легкостью и уверенностью, с какой Кассий сделал это святотатственное утверждение, Траффорд тихо сказал:

— Я хочу знать то, что знаете вы. Хочу понять. Не могли бы вы...

— Тут все зависит скорее от вас самого, чем от меня. Заставить человека что-то понять нельзя, точно так же как нельзя заставить его по-настоящему верить. В отличие от Храма, который предпочитает не убеждать, а принуждать, люди моей профессии только убеждают, но ни в коем случае не принуждают. Если я не смогу убедить вас в том, что знаю, с помощью рациональных доводов, тогда мои знания не будут иметь никакой цены.

— Это закон вакцинаторов?

— Я принадлежу к более широкому кругу. Мы все — сторонники разума.

Несмотря на сильную жару, по спине у Траффорда пробежал холодок. Ведь именно к разуму апеллировал он сам, пытаясь убедить Чанторию в необходимости сделать прививку Мармеладке Кейтлин.

— Я... я тоже хочу быть сторонником разума, — сказал он.