Слепая зона

Удивительно, но чай разливал Игорь. Никакого персонала поблизости я не ощущала.

– Что именно рассказать?

– А все. У меня на твой счет, Светочка, есть кое-какие планы. Если бы не ты, сейчас по этому дому бродили бы мои дальние родственники и бывшие жены, пытаясь урвать кусок пожирнее. Ты меня от путешествия на тот свет спасла, понимаешь? Вот и расскажи, что ты такое сделала и откуда узнала, что вообще что-то делать надо было?

«Из-за тебя все!» – метнула я сердитую мысль в сторону твари, но мое чудовище этого, похоже, не заметило.

Оно висело прямо над сопящим Игорем (я решила, что у него сильно искривлена носовая перегородка) и словно принюхивалось, примерялось.

«Не смей!» – едва не прикрикнула я вслух, и тварь медленно, неохотно перетекла ко мне поближе.

– Ну… – Я замялась, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. – У меня такая работа. Особенная. Я многое могу почувствовать.

«Балда, сейчас он тебя и сцапает!» – промелькнуло запоздалое сожаление.

– Во-от! – удовлетворенно протянул Михаил Яковлевич. – Вот это я и хотел услышать. Не будем ходить вокруг да около, я хочу, чтобы отныне ты работала у меня.

– Но я же и так по вашему звонку приезжаю…

Закончить возражение мне не дали.

– Ты не поняла. В салоне ты больше не работаешь. Работаешь здесь, со мной.

– И что я должна буду делать?

Голос был жалким и противным, таким противным и таким жалким, что я захотела заткнуть уши, лишь бы не слышать своего блеяния.

– Утром и вечером проверять состояние моего организма. Быть под рукой, если мне вдруг опять станет плохо. Конечно, проводить свои сеансы, куда я без твоих волшебных ручек… – Он усмехнулся. – Платить я тебе буду, скажем, десять твоих зарплат в салоне. Машину дам. С водителем. И вообще – ты девушка видная, не сразу поймешь, что с дефектом, может, и в делах пригодишься. Говорят, что у вас, слепых, слух хороший?

Этот самодовольный индюк назвал меня дефективной и даже не заметил, что при этом пытается использовать именно следствие дефекта! Если бы я не боялась его так отчаянно, то уже дала бы волю эмоциям. Но злость пришлось загнать внутрь и думать, как избежать столь прекрасной участи – быть домашней зверушкой богача. Думать мешал Игорь, от которого по-прежнему легким ветерком приносило тревожный запах убийцы. Мешала тварь, которая неизвестно почему проявляла к нему повышенный интерес, мешало то, что он буравил меня тяжелым взглядом и за все время так ничего и не сказал.

– Могу я подумать?

Попытка была обречена на провал, но я не могла не спросить.

– О чем тут думать, Светочка?

Это был не вопрос. Это был отрицательный ответ. Я попалась.

Глава 9

Лом бездумно пялился в окно машины, ни на чем не задерживая взгляд. Ждать Верняка пришлось долго, но его это никак не напрягало – он давно разучился скучать, как и удивляться и еще многое из того, что было свойственно обычным людям.

«По тебе дурка плачет», – частенько слышал он в свой адрес, когда был мальчишкой. Позже произнести такое вслух уже никто не осмеливался, но думали многие. Лом это знал. Ему было безразлично, что творится в головах других людей, он слишком хорошо знал, как ненадежны эти вместилища глупых мыслей и напрасных надежд.

На широких ступенях, придавленных по краям массивными колоннами, показались трое: Верняк, хозяин дома и девчонка с белой тростью. Лом пригляделся. Да, он ее помнил. Та слепая размазня, которую он не стал убивать, когда догнал и застрелил беглеца Матвея. Сквозь обычное равнодушие пробилась искорка интереса: что она может делать здесь, в такой компании?

Девчонку усадили в «Бентли», пафосный, как и особняк с колоннами. Сверкая лаком, автомобиль медленно проехал мимо, к воротам. Верняк, перебросившись парой фраз с хозяином дома, пошел к своей машине. Лом завел двигатель и привычно потянул все пальцы по очереди, до сухих щелчков. Эта манипуляция давно превратилась у него в привычку, доставляя наслаждение и боль одновременно.

– На завод, – коротко бросил Верняк, упаковав в салон свое сухое длинноногое тело.

Лом приподнял и опустил плечи. Он знал, что именно так люди выражают равнодушие. Ему было все равно куда ехать. Для него не существовало невыполнимых просьб Верняка. Лом считал, что обязан ему жизнью. К тому же Верняк всегда платил столько, сколько обещал.

– Кто эта девчонка? – спросил Лом, когда они были уже на полпути к «Фармкому».

Верняк мрачно покосился в его сторону.

– Массажистка. Тебе-то что? Понравилась, что ли? – Он усмехнулся. – Забей. Она слепая. И мутная какая-то. Сам от нее торчит, а мне она не приглянулась. Но дело знает. Спину мне разом вправила. Не болит.

– Понял. Забил.

На самом деле Лом ничего не понял, но не спорить же ему с боссом? Аккуратно лавируя в потоке машин, он сосредоточился на текущей задаче – доставить босса на завод. Возить Верняка или кого бы то ни было еще Лом не любил. Но босс просил редко, только когда знал, что придется пить, или когда уже был под хмельком. Отказать Лом не мог, ведь больше Верняк никому не доверял. Потому и права ему выправил, несмотря на диагноз.