Слепая зона

Максим поднялся так резко, что зацепил край стола. Железные ножки с визгом проехались по полу, кофе выплеснулся из чашки в блюдце, распространяя соблазнительный аромат, до которого Дежину уже не было никакого дела. Торопливо выйдя из кафе в просторный коридор управления, он быстро спросил:

– Где ты сейчас?

– В парке.

От страха за Свету, страха, который стал неизменно сопровождающим его чувством по отношению к ней, Максиму захотелось заорать на девушку, но он только длинно выдохнул и ответил спокойно и уверенно (во всяком случае, он старался, чтобы прозвучало это именно так):

– Включи геолокацию, отправь мне координаты. Сейчас к тебе приедут. Я в центре, могу задержаться. Как это случилось? – продолжая говорить, он торопливо спускался по лестнице.

– Не знаю, я наткнулась на что-то, какой-то пенек, наклонилась, а потом поняла, что ее рядом нет. И этот вскрик, и… Гадина! – неожиданно крикнула Света, помолчала секунду и совершенно помертвевшим голосом добавила: – Она вернулась.

– Люди есть вокруг?

– Нет. Тихо. Я в сторону ушла, как раз от людей подальше. Хотела подумать… А этот человек – там, за деревьями. Я не найду его сама. Максим, что мне делать?

– Отправь координаты и иди домой. Сможешь? И держи Тварь крепко, не дай бог, она опять… Дойдешь до дома – звони. Сразу звони, если что, хорошо?

– Да. Но мне что, так его и оставить там?

– А что ты можешь сделать? Я пришлю людей, его найдут. Иди домой, Свет. Я выезжаю.

Сжав трость так, что заныли кисти рук, я вцепилась в Тварь со всей яростью, на которую была способна.

«Что ты наделала? – вопил мой разум. – Что ты опять наделала?! Зачем?»

Ответа, конечно, не было. Тварь сжалась надо мной, подергиваясь, как будто ее били или встряхивали, но и только. Медленно, концентрируясь больше на ней, чем на дороге, я побрела к выходу из парка, то и дело запинаясь и стараясь не зареветь белугой. Какая-то чересчур рациональная часть мозга считала, что лишнее внимание мне сейчас ни к чему.

«Что же ты за чудовище такое? – продолжала я безмолвный разговор, чтобы ни на миг не упустить Тварь из виду. – Откуда взялась на мою голову? Почему именно на мою?»

Неожиданно, так резко, что я встала столбом, прекратив осознавать окружающее, в голове вспыхнула яркая смазанная картинка – какая-то масса маленьких предметов быстро и слаженно двигалась, хаотично меняя направление. Из памяти выплыл мягкий, приятный голос: «…это удивительное природное явление называется мурмурацией. Динамические структуры, создаваемые птицами, позволяют им получать максимальное количество необходимой информации от стаи…»

Картинка пропала, а я с трудом сообразила, что Тварь вытянула из моей памяти кусочек когда-то просмотренной передачи «В мире животных». Не успела я сделать и шага, как добрый голос ведущего снова зазвучал в голове: «Французский исследователь Луи Тома, много лет изучавший термитов, писал о них так: “Возьмите двух или трех – ничего не изменится, но, если вы увеличите их число до некой критической массы, произойдет чудо. Будто получив важный приказ, термиты начнут создавать рабочие бригады. Они примутся складывать один на другой маленькие кусочки всего, что им попадется, и возведут колонны, которые затем соединят сводами. Пока не получится помещение, напоминающее собор. И правда, посмотрите, какими целеустремленными и слаженными кажутся их действия. Похоже на то, что знание о сооружении в целом возникает, только когда налицо некое количество особей…”»

Перед моим мысленным взором возникла слегка скособоченная колонна, сужавшаяся кверху, по которой сновали тысячи крупных насекомых, видимо, этих самых термитов.

Каким-то образом Тварь выуживала из меня вещи, о которых я совсем не помнила! Совершенно растерянная, я едва не закричала вслух: «И что? К чему ты мне это показываешь?»

Тварь ужалась еще сильнее, но больше картинок не появилось, и я осторожно пошла вперед. Голова кружилась, уши заложило, и звуки сливались в неясный гул. Я чувствовала себя одной из тех маленьких птиц, которая выпала из общей стаи и потеряла ориентировку… До дома добралась с трудом. Даже по знакомой дорожке до парадной шла, словно не ходила тут всю свою слепую жизнь – часто отстукивая, мучительно прислушиваясь к трости через шум в ушах и раздвоенное внимание. Когда за спиной захлопнулась железная дверь, вздрогнула, вспомнив руки на своей шее, и мгновенно покрылась колкими мурашками. На подходе, где-то совсем близко к сердцу, билась истерика, наверно, от того, что я была почти дома, и напряжение спешило разрядиться. С огромным трудом переставляя по ступенькам чугунные ноги, я, пыхтя, как одышливая старушка, поползла наверх, утягивая за собой скукоженную и притихшую Тварь.

Максим тихо матерился сквозь зубы – город встал намертво. Еле ползущие автомобили неимоверно раздражали и вызывали желание выскочить наружу и припустить бегом, обгоняя вереницу красных стоп-сигналов. Позвонил Вася, которого он отправил в парк, и огорошил:

– Труп нашел. Место тихое, в кустах. Мужик, лет тридцать, на вид крепкий. Капитан, ты сидишь?

– Пляшу, – раздраженно рявкнул Дежин.