Слепая зона

Я пробежалась уставшими глазами по тексту на экране, но мало что запомнила. Социальные сети как средство массовой информации меньше всего меня сейчас интересовали, особенно после того, как я до поздней ночи работала над предстоящим аукционом команды.

Шарлотта заставила меня обзвонить всех, кто мог бы захотеть финансировать аукцион или обеспечить места для проведения свиданий. И, словно не подумав, как я все успею, добавила, что нужно выбрать благотворительную организацию, куда пойдут собранные деньги, и к утру ей отчитаться.

Это могло бы показаться делом нехитрым, если бы я была лентяйкой и не волновалась о каждом аспекте своей работы. Я могла бы погуглить «благотворительные организации Бостона» и выбрать первую попавшуюся. Но поскольку была заядлой любительницей всяких подробностей и самого процесса узнавания, то не только нашла такие организации в регионе, но и выяснила, сколько собранных средств пошло на их цели, сколько других национальных спонсоров у них было, какой вклад они внесли в местное сообщество и совпадают ли их идеалы с идеалами нашего университета и футбольной команды.

Решение я приняла только за полночь и, вернувшись домой со стадиона, тут же вырубилась, а уже через шесть часов прозвенел будильник.

Ненавижу занятия с раннего утра.

– На вашем интернет-портале еще висит тест по первым пяти главам. Постарайтесь закончить его до пятницы. Увидимся на следующей неделе.

Студенты тут же захлопнули учебники и ноутбуки, зашуршав сумками, а потом в аудитории послышалась тихая болтовня. Я молча собрала вещи, глянула на часы, увидев, что уже десять утра, и подумала, что сегодня выпью не меньше двух кружек кофе.

Повесив сумку на плечо, вышла из здания, где располагался колледж средств коммуникации. Утро стояло такое теплое, что замерзшие под кондиционером конечности быстро согрелись. Я доплелась на автопилоте к «Рому и вертелу» и, распахнув дверь, широко зевнула.

Я простояла в очереди как зомби и заказала американо с дополнительной порцией эспрессо, а потом пошла к своему любимому столику, обхватив жизненно важную кружку руками.

И обнаружила, что место занято.

Положив колено на другую ногу, Шон сидел, сгорбившись, на стуле, который обычно занимала я. Он держал гитару и, насупившись, тихонько перебирал струны. Темные волосы немного падали ему на глаза, а утренний свет, проникавший сквозь окна, озарял золотым светом. Эта картина напоминала обложку альбома с софт-роком, а когда Шон откинул со лба волосы и заметил, кто стоит напротив, его розовые губы плавно растянулись в самой сексуальной улыбке, что я видела.

– Доброе утро, ангел.

Я вспыхнула и оглянулась назад, словно усомнилась, что он разговаривает со мной. Когда снова посмотрела на Шона, тот усмехнулся и отложил гитару.

– Солнце так светит, что у тебя как будто нимб над головой, – пояснил он.

Я улыбнулась.

– Не иначе как прячет рога, которые его удерживают.

Шон жестом пригласил сесть напротив.

Я нерешительно приняла предложение – скорее, потому что размышляла, не слишком ли устала, чтобы поддерживать беседу, не говоря уже о намеренном флирте. Но один глоток эспрессо зарядил оптимизмом, что мне по силам все.

Как бы поступил Клэй?

Он бы велел мне собраться с силами и дерзнуть, вот как.

Я не видела Шона с субботней вечеринки, и под его любопытным взглядом мне стало не по себе.

– Что? – спросила я.

Он покачал головой.

– Ничего. Ты просто… прости, если прозвучит слишком прямолинейно, но ты сейчас очень красивая.

Щеки опалило таким жаром, с которым мог бы посоперничать мой кофе, и я уставилась на свои руки.

– Сильно сомневаюсь, учитывая, какая я сейчас уставшая.

– Поздно легла?

Я вздохнула.

– Очень. Я работаю с начальницей над предстоящим аукционом для футбольной команды, и подготовка отнимает больше времени и сил, чем все занятия, вместе взятые.

– До сих пор не могу свыкнуться с тем, что ты выбрала связи с общественностью, – улыбаясь, заметил Шон.

– А за кого бы ты меня принял, если я бы сама тебе не призналась?

– За библиотекаршу.

– Из-за очков, да? – засмеялась я.

– И не только, – ответил Шон, провел по моему телу золотистым взглядом и выгнул бровь, многозначительно посмотрев на мою разноцветную блузку, в пару которой я надела старый джинсовый комбинезон. Одежда была мешковатой и, скорее, скрывала мое тело, чем открывала, но по тому, как осматривал меня Шон, казалось, будто я сижу в одном белье.

Я прочистила горло и отпила кофе.

– Ты спишь в подсобке здесь или?..

Шон пригладил рукой длинные волосы, снова закинул лодыжку на колено, а потом взялся за гитару.

– Работаю над песней, а в общежитии было тесновато, поэтому я решил, что смена обстановки поможет.

– Помогла?

– К сожалению, нет, – признался он. – Что-то не получается, но не могу понять, что именно.

– Сыграй ее для меня.

Шон вытаращил глаза.

– Правда?

Я просто улыбнулась, попивая кофе и притворившись, что совершенно спокойна и хладнокровна, будто совсем не психую из-за того, что Шон Стетсон сыграет для меня неизданную песню.

Он размял шею, чуть выпрямился, прочистил горло и запел.