Слепая зона (СИ)

Я отправляю Москве огонек. У самого внутри точно такой же, вкупе с азартом. Ловлю себя на том, что впервые ощущаю азарт и предвкушение, находясь в слепой зоне. Как будто вероятность вылететь с трассы и сломать шею — в разы ниже вероятности сорвать неожиданный приз. Я хочу приз. Энергии вал, руки горят, хочется действовать.

— Да все в сборе вроде б, — уклончиво говорит Степан Матвеевич. — Держись, они там это... Ну, ругаются.

— Ругают меня, дядь Степа? — Пытаюсь прочитать его по эмоциям.

Он пожимает плечами.

— А я им сказал: дело молодое. Красивую девку нельзя в гараж привозить и всем показывать, нужно дома прятать, по крайней мере по первости. Девки — они же пока молодые, безмозглые. Егор сам виноват, что привез. В следующий раз будет умнее. Ну не сдержался ты. Ну что теперь, сразу выгонять из команды? Сразу предатель-пиздодуй? Ну нет же.

Супер.

На секунду мир окрашивается черным. Я моргаю. Не будем пока зацикливаться, хотя внутри все закипает. Кажется, Егор у нас новая королева драмы.

— Да уж. Ладно, идем.

Ну и денечки.

Захожу в гараж, вижу компанию и сразу громко:

— Здравствуйте.

Становится тихо, спор обрывается. Я иду к толпе, протягиваю руку. Сначала отцу, тот пожимает с заминкой. Потом приветствую всех по очереди. Егор делает вид, что говорит по телефону, и отходит к стене.

К лучшему. Но зубы сжимаю.

Парни глаза отводят. Ладно, с этим разберемся.

— Здравствуйте-здравствуйте! — восклицает отец в тихой ярости. — Какие люди, какие гости! И как же такого великого ученого к нам сюда занесло, в это грязное, неприметное место?

— Великий ученый к осени отольет такие бампера, что мы будем в три раза экономить на расходниках для дрифта. Это хорошая наука.

— Ты сперва сделай, потом хвастайся… — тут же включается Никита.

Я поворачиваюсь, он замолкает. Смотрю неотрывно, ожидая дальнейшей провокации, но смелых не находится.

— Так что с мустангом? — перевожу тему.

Егор хлопает дверью, чтобы все знали, что он вышел на улицу. Качаю головой. Пофиг, это потом.

— А ничего, — отвечает Степан Матвеевич. — Сам глянь.

Я иду в ту часть гаража, где мы строим тачки для гонок. Толкаю тяжелую железную дверь.

Синий мустанг шелби стоит в центре помещения. Капот открыт. Движок — рядом. В смысле не внутри. Тут даже моя мать определит, что так оно не поедет.

Зато внутри Марсель, который крутит что-то с проводкой. Задумчиво. Медленно. И будто безразлично. Меня не замечает, потому что в наушниках. Марсель — гений, уже не помню, когда он попал к нам, из чьей дешевой мастерской в какой-то убитой деревне батя его притащил. Лет по восемнадцать нам тогда было?

Марсель пытался учиться, мы дважды отправляли его в универ, но ему всегда было слишком скучно. Программам гособразования за ним не успеть.

Я присаживаюсь рядом, стучу по капоту. От вибрации Марсель вздрагивает и поднимает глаза. С заминкой, будто нехотя достает наушник.

— Привет, Платош. — Он немного картавит, и слова звучат будто с французским акцентом.

Поэтому Дима Маслов у нас Марсель.

— Как дела? — Хочу поймать взгляд, не получается.

— Нормально. — Темные глаза бегают. — А у тебя?

— Рекламу снимаем в эти выходные, представляешь? Мечта осуществилась, мы официально представляем тот самый бренд машинного масла, о котором мечтали целый год.

— Да, знаю. Здорово. Поздравляю тебя.

— И я тебя. Ты ведь помнишь, как важна нам эта реклама и все такое?

— Конечно.

— А знаешь, на какой машине будем снимать?

— На какой?

— На этой.

Марсель прочищает горло.

— На этой? — Он безэмоционально осматривает полусобранную приборную панель.

— Они хотят мустанг, который ты строишь. И который мы им предложили. Субару их не устроила, она хорошо наваливает, но старая.

— Я не успею.

— А если я тебе помогу?

— У тебя дела. Ты телку Егора ебешь, все знают об этом. И я, блядь, Платош, был свидетелем! Егор со мной теперь не разговаривает. Сука, какого хрена ты так меня подставил?!

Взгляд поймать в итоге получается, но радости мало. Неприятный морозец пробегает ко коже и просачивается внутрь. Я знал, что так будет, был готов, и все же пульс частит. Пялимся пару секунд. Егор ему, конечно, ближе, это я то в научном центре, то в командировке.

— Она не телка, Марсель. Понимаешь? — произношу спокойно.

— А кто? Девушка твоя?

— Ага. Любимая девушка. Я ни о чем не жалею.

— Егор не переживет, если у вас серьезно. — Марсель вырубает музыку и убирает наушники. — Он все эти дни с кольца не вылазит, потом накидывается. Все разваливается из-за тебя. Команда разваливается. Я Акулу строил год, и на хер это было, если на Гран-при ты не сядешь в руль, а Егор штурманом?!

— Ничего не развалится. Я тебе гарантирую. Давай доделаем мустанг.

— Я уже сделал Акулу, и на фига?!

— Завтра снимем эту гребаную рекламу, — повышаю голос. — А потом, если конфликт не утихнет, я спокойно уйду, и в руль Акулы на ралли сядешь ты.

Он недоуменно моргает. Потом включается осторожно:

— Я не сяду. Не на Гран-при.

— Решим. Я пока никуда не ухожу. Напротив, наконец-то точно уверен, где хочу быть. Здесь. — Тяну руку.

Марсель медлит, но пожимает.