Слепая зона

Мак хотел быть со мной.

Хотел разделить мою жизнь… нет, не так ― объединить наши жизни в одну. Хотел, чтобы я засыпала рядом с ним, смеялась для него и при этом оставалась собой.

Словно почувствовав, о чем я думаю, Баффи повернула ко мне голову, положив свою мордашку Маку на шею.

И этот человек говорил, что не терпит собак.

Не терпит. Но сам проспал с одной из них в обнимку целую ночь.

Баффи посмотрела на меня, сморгнула, а затем отвернулась и начала старательно вылизывать мужское лицо. Мак застонал, предприняв попытку перевернуться ― не вышло.

Я держала своего парня сзади, пока моя собака продолжала его слюнявить.

– Что за… Чуи! По―хорошему предупреждаю, хватит. Хватит, говорю…

Я рассмеялась и перевернулась на спину.

В этот момент ощутила, как чьи―то мстительные руки схватили меня за бедра.

Вскрикнула, не переставая хохотать.

– Мак! Нет, Мак, перестань!

Но он не переставал. Забравшись под одеяло, щекотал меня, своим весом прижимая к кровати. Я даже сопротивляться не могла. Просто смеялась, чувствуя, как на глазах выступают слезы.

– Мак!

Из―под одеяла высунулась мужская голова. Я моргнуть не успела, как теплые губы мгновенно накрыли мои. Выдохнула, открываясь его мягкости. Вновь теряя голову от его запаха и прикосновений. Вбирая его нежность и отдавая взамен свою.

– Мне нравится такое утро, ― прошептал он, и я блаженно протянула:

– Мне тоже.

– Если бы не тренировка, пол дня не вылезал бы с тобой из постели.

– Всего пол дня?

– Дразнишься? ― хмыкнул он, и я знала, по глазам моим всё понял.

Дразнилась. И хотела дразниться сильнее.

Мак поцеловал меня ещё раз. На этот раз настойчивее, горячее. Нарочно пробуждая ото сна каждый мой нерв. И, когда мысленно я почти послала его тренировку ко всем чертям ― спрыгнул с кровати, оставляя меня одну. Распалённую и неудовлетворенную.

Слабо застонав, я перевернулась, уткнувшись лицом в подушку.

Услышала, как в душе включилась вода.

Посмотрела на время ― 8:37.

До тренировки было ещё почти полтора часа, а значит я могла без зазрения совести украсть для себя десять минут.

Закусила губу и спустила ноги на пол. Подкралась к ванной, по―быстрому скинула с себя одежду, а затем так же тихо юркнула в душевую.

Прохладные капли приятно обласкали кожу. Прикрыв глаза, прислонилась к широкой спине, обняла мокрое тело руками и скользнула по напряженному животу. Почувствовала, как Мак отреагировал и, улыбнувшись, коснулась губами ямочек.

Тех самых, любимых ямочек.

– Никки…

– Подари мне десять минут.

Мак повернулся, и, встретившись, наши взгляды пустили тысячу искр.

Он не медлил.

Рывком притянул меня к себе и поцеловал.

Каждая клеточка откликнулась на его близость.

Дыхание перехватило. Голова закружилась.

Ворвавшись внутрь, его язык заставил меня сдаться. Скользнувшие по бедрам руки ― подчиниться. Мак обнял меня крепче, а затем резко развернул, грубо прижимая к плитке. Снова те же ощущения, что и в первый раз. Те же мурашки. То же электричество.

Но в этот раз они смешались ещё с одним невероятным, ни с чем несравнимым чувством ― чувством того, что сейчас этот мужчина был целиком и полностью моим.

Уперлась ладонями в стену и застонала, когда Мак до боли стиснул мою грудь. Инстинктивно подалась назад и потерлась о его эрекцию. Услышала, как он зарычал. А затем провалилась.

Его пальцы ― дразнящие, одурманивающие, доводящие до исступления. Его поцелуи ― сладкие, возбуждающие, мокрые. Тело горело и пульсировало и, попадая на него, холодные капли превращались в кипящую лаву.

Мы сходили с ума, забыв абсолютно обо всем.

Ласкали друг друга, словно обезумевшие.

Словно у нас было всё время мира. И оно замерло только лишь для нас.

Губы Мака скользнули по шее и плечам, по позвоночнику, обсыпав тело новой волной мурашек. Я закрыла глаза и ощутила, как он наполняет меня ― медленно, играя на моём терпении, вынимая душу, вынуждая стать куклой в его умелых руках.

Толчок. И я едва не лишилась сознания.

Скрипнула ногтями по плитке, запрокинула голову.

Толчок. Неспешный, провоцирующий, оголяющий и без того заведенные нервы.

Ещё толчок. И снова.

– Мак…

– Ты сама напросилась, ― прошептал он, и пришлось до боли закусить губу, чтобы не крикнуть.

Мак дразнил и мучил меня. Любил медленно и нежно, в то время как всё моё тело изнывало от желания. Я хотела его жесткости, его грубости, его господства. Он знал это, и наслаждался моим бессилием.

– Это нечестно.

Услышала, как он хмыкнул.

– А кто сказал, что я играю честно?

Почувствовала, как Мак вышел из меня и всхлипнула. Коленки стали ватными, от возбуждения я мало что соображала. Мужские губы коснулись шеи и, подразнивая, добрались до мочки уха. Ледяные капли заставили дрожать.

Ощутила, как его ладони накрыли мои, сильнее вжимая в плитку.

А затем ― как он снова меня заполнил.

Медленно, мучая. Вновь и вновь.

А после ― даря то, чего я так желала.

Жестко. Грубо. Сильно. Мак вколачивался в меня, как бешеный зверь.

Крики смешались с пошлыми хлопками. В воздухе запахло сексом.

Я снова рассудка лишилась, понимая, что пропадаю.

– Мак!

– Да, Никки.

– Господи, Мак!