Слепень

Для фронта, понятно, дорога была каждая минута, генерал Николаев, конечно, тоже это понимал, но по его действиям Юрий понял, что всякий миг той войны, на которую их с Катей скоро пошлют, стоит еще дороже, вон, и по усталым глазам Николаева было видно, что он не спит уже которые сутки.

Когда тронулись, Юрий спросил генерала:

– Так куда мы все-таки – после Москвы?

Николаев покосился на своего водителя и проговорил:

– Потом, потом. Все узнаете…

Да, тайна сия, видимо, велика была, если даже личный водитель, наверняка проверенный-перепроверенный человек, капитан ГРУ не должен был ни намека услышать.

– В Москву приедем часов через пять, – сказал генерал, – пока советую вам вздремнуть, а то, боюсь, не слишком скоро у вас будет время для этого.

Юрию, измученному «собеседованием» в НКГБ, действительно удалось провалиться в сон минут на пять – десять, как ему казалось. Во сне услышал голос отца:

– Vous aurez une rude épreuve. Êtes-vous prêt?

– Nous sommes prêts,[18] – тоже по-французски ответил он и открыл глаза.

Оказалось, спал он часа три. Уже немного светало, а большое количество проезжавших мимо машин явно указывало на близость Москвы. Катя все еще дремала, положив голову ему на плечо. А по-французски говорил с ним вовсе, конечно, не отец, а генерал Николаев.

Юрий усмехнулся:

– Проверяете, не забыл ли я французский язык?

– О нет, – по-прежнему по-французски ответил генерал, – я знаю, что вы, как и Катя, говорите по-французски с детства. Просто… Хоть эту машину и не прослушивают, но мы здесь не одни, а он (генерал едва заметно кивнул на водителя), как это проверено, владеет только немецким языком. Übrigens, wie geht es dir mit der deutschen Sprache?[19]

Водитель явно напрягся.

– Frei zu lesen, aber nicht ein Gespräch Praxis hatte, – ответил Юрий. Он знал, что в его немецком слегка проскальзывает французский акцент, поскольку бонна, обучавшая его, была родом из Эльзаса.

– Dies ist feststellbar,[20] – сказал Николаев, после чего снова перешел на французский: – Пускай он думает, что вас забрасывают в Германию.

– Не доверяете ему? – тоже по-французски спросил Юрий.

– Если б не доверял, его бы здесь не было, – Николаев улыбнулся уголками губ. – Да и вообще не было бы. Но – береженого Бог бережет. В суть вашего задания посвящены только два человека – я и мой непосредственный начальник, руководитель ГРУ. Больше, не считая вас двоих, осведомленных быть не должно, таковы уж правила нашей работы, к которым и вы должны привыкать. Да и там, в Париже…

На этих словах генерал осекся. Даже Юрий понял, что Николаев допустил странный для опытного разведчика «прокол»: даже человек, совершенно не знакомый с французским языком, поймет слова «á Paris».

– В общем, – сказал генерал, сейчас явно недовольный собой, – все подробности узнаете, когда приедем. А пока лишь добавлю, что ваш весьма милый французский акцент как раз весьма кстати, он полностью будет соответствовать вашей будущей «легенде».

Катя подняла голову. Оказывается, она все слышала.

– Легенде? – по-французски спросила она. – А я что, тоже часть этой легенды?

– Я бы сказал – важнейшая ее часть, – ответил генерал, – поскольку вы и сама в какой-то мере человек-легенда. – Кстати, Катюша, вы еще помните своего законного мужа, лорда Сазерленда?

– Генри?.. Как-то даже не вспоминала о нем. Он еще жив?

– Жив и, слава богу, неплохо себя чувствует, – улыбнулся Николаев.

Юрий тоже впервые за три года вспомнил, что по первой легенде Катя действительно была замужем,[21] правда, этому фиктивному мужу, крупному капиталисту из Великобритании, должно уже быть лет под девяносто. Какое-то время «муж» был для Кати вполне надежным прикрытием от здешних властей, поскольку поставлял товарищу Сталину станки, необходимые для производства танков и самолетов. Но где еще мог понадобиться в качестве прикрытия этот старикан миллионер?

Генерал пояснил:

– Дело в том, Катенька, что ваш законный супруг, как и положено капиталисту, ценит деньги выше любой идеологии, поэтому втайне от своего правительства поставляет станки еще и Гитлеру через свой стокгольмский филиал. В общем, для любой страны бесценный у вас, Катюша, муженек, и это нам всем скоро весьма и весьма понадобится.

– А Юрий мне кто? – спросила она. – Брат?.. Как-то мы не больно похожи.

– Да нет, – снова улыбнулся Николаев, – зачем плодить сущностей? Он, месье Жорж, будет вашим любовником, журналистом из фашистской газетенки во Франции, так что вам не понадобится скрывать ваши отношения. Даже от вашего супруга, лорда Сазерленда, насколько я понимаю вашу с ним договоренность.

– Так значит, мы отправляемся…

– Сейчас все узнаете, – уже по-русски сказал генерал Николаев.

Как раз в этот момент их ЗИС затормозил возле охранявшегося автоматчиками небольшого двухэтажного особняка в центре Москвы. Как объяснил генерал, когда они поднимались по мраморной лестнице, здесь размещался один из самых секретных отделов ГРУ.

Глава 6 Комсомольский привет из преисподней. Последний мирный вечер