Слепень

Да, Васильцев определенно знал, что работает под контролем, иначе не стал бы сообщать об этом так уверенно. Каким-то чутьем он это определил. Но ведь посланные до него и Странник, и Турист, и Авель, и Агроном обладали чутьем нисколько не меньшим. Да что там! Гораздо, гораздо большим – у каждого за спиной по десять—пятнадцать лет нелегальной работы в разных странах, а Васильцев, несмотря на свое участие в законспирированном Тайном Суде, не шел с ними, в смысле опыта, ни в какое сравнение; почему же он, Васильцев, все-таки обнаружил, что работает под контролем, а они – нет?

Правда, у Васильцева был еще и Афанасий, такому чутью любой разведчик мог бы только позавидовать.

Генерал вспомнил это забавное существо, Афанасия, и ему стало жаль этого чудака едва ли не больше, чем всех своих погибших товарищей. Те знали, во имя чего идут на смерть, а этот… Сидел бы сейчас в своей психлечебнице, попивал свой любимый «Бело-розовый», миловался с задушевным другом, с котом Прохором, и ни о чем бы особенно не тужил, если б не он, Н. Н. Николаев, втянувший его, в сущности, совсем в чужую игру…

Однако нынче надо было думать о деле. Итак, почему не заметили «контроля» те, предыдущие?..

И пришла простая мысль: ну конечно, заметили, при их опыте не могли не заметить! И свою «отравленную конфетку», как и Васильцев, к этому времени уже получили.

Что в подобном случае станет делать настоящий разведчик? Разумеется, попробует срочно оторваться, вырваться из Варшавы, чтобы предупредить Центр.

Но вот этого-то абвер никак не мог допустить: распознанная «деза» незамедлительно превращается в кладезь неоценимой информации, поэтому их срочно и убирали.

А как поступил Васильцев? Каким-то образом (возможно, и не без помощи покойного Афанасия) тоже обнаружил, что ему дышат в спину, однако…

Вот на это он, Н. Н. Николаев, и рассчитывал: на неординарность решения! Васильцев просто-напросто не стал делать ничего, – в этом-то неординарность решения и заключалась. «Дезу» сумел переправить благодаря своим связям с «подземным царством» (ах, не зря он, Н. Н. Николаев, дал добро на его схождение в преисподнюю!), но при этом продолжал строить из себя ничего не понимающего лопуха!

И ведь этим, помимо всего прочего, еще и спас себе жизнь! И себе, и всем оставшимся из его группы. Да хозяева абвера теперь пальцем тронуть его никому не дадут! Схватить его или убить означало бы рассекретить «дезу». Его теперь всем абвером будут оберегать! И вернется он как намечено, можно не беспокоиться.

Ну Васильцев, ну молодчина!

Содержимое «конфетки» уже было распечатано и лежало перед генералом Николаевым. Что там?..

Вот оно, «варенье, которое сверху», то есть вполне съедобное: список забрасываемых агентов, даты, клички и прочее. Их непременно следует взять сразу же, чтобы в абвере стало ясно, что «рыбка клюнула».

А что там у тети Сары, рукасто-крюкастой, за варенье, которое снизу, которое с гнильцой?..

О, да тут и штабные карты прилагаются! На северном и южном флангах вон как пустенько, зато в центре, вокруг Харькова!.. Пять полевых армий, три танковых, и отдельных корпусов не счесть!.. По картам выходит, что в грядущую летнюю кампанию бить их надо по флангам, а Харькова сторониться как огня…

Да только липа это все, «товариши фашисти», как покойный Афанасий говаривал. Все у вас в действительности наоборот! На флангах – вот где у вас главные силы, а вокруг Харькова – так, силенки, дымовая завеса, не более.

На Харьков – вот куда следует наступать!

И заслуга тут не Генштаба с его уймой генералов и полковников, а одного очкастого, хромоногого математика с весьма сомнительной биографией…

Н. Н. Николаев набрал номер генерала Панфилова и сказал:

– Имею сверхважную информацию, полученную от Математика. – То был агентурный псевдоним Васильцева в ГРУ. – В достоверности не сомневаюсь. Прошу в этой связи устроить встречу лично с Борисом Федоровичем.

Начальник Генерального штаба, маршал Советского Союза Борис Федорович Шапошников был единственным человеком, которого сам Верховный из уважения называл исключительно по имени-отчеству.

* * *

– Так говорите – уверены? – дослушав их, бархатным голосом спросил интеллигентный Борис Федорович… – Что ж… если так оно обстоит и на самом деле… то это действительно информация архиважная… Гм, стало быть, сюда и следует в конце весны направлять главный удар… Только вот что касается самих этих сведений…

– Полагаем, что они могут быть достоверными, – осторожно сказал генерал Панфилов.

– Головой ручаюсь! – более пылко отозвался генерал Н. Н. Николаев.

Под очками глаза Бориса Федоровича были жесткими.