Слепящая тьма. часть 2 (СИ)

— Да, и впрямь как курорт… Я последнее время сидел восточнее. Есть одно поганое место… — ударился в воспоминания Альварес — мы его называли "Отель дерьмо". Вот уж дерьмо так дерьмо в самом деле. Пакистанская граница в пятнадцати километрах, и что самое хреновое — предельно хреновое, парни — так это то что все окрестности буквально кишат духами. На вершинах мы и не рисковали выставляться, там встал — считай мишень, не успокоятся, пока не достанут. А так — каждый час лупят из минометов. Там недалеко селение было, деревья какие то на них когда-то фрукты росли. Ничего там теперь нет, аж взглянуть страшно. У нас везде заграждения выставлены, сеткой накрылись и так вот днями и ночами там. Вот какого хрена мы там сидели? Как мишени, что ли? Два раза в день вертушки приходили, горы обработают и все, уходят. Провизию — все вертолетами доставляли, колонна раз в неделю приходила, каждая разгрузка — под обстрелом. Там атомную бомбу сбросить — больше ничего не остается.

— Парень, ты говоришь глупости — рассудительно заметил Гиббонс, открывая новую банку с пивом и салютуя ею всем присутствующим

— А какого хрена? Вот что с ними делать, что? Зачем мы там сидели?

— Затем, чтобы потом попасть в этот рай, где тебе капают боевые, притом здесь много пива и не, был одним из самых стреляют. Вот я например еще четыре месяца здесь побуду и у меня будет достаточно денег чтобы погасить закладную на дом полностью.

— Верно говоришь… — глотнул пива и я

Пакистан, зона племен

Пограничная зона, пограничный переход Торкхам

Вечер 04 июля 2008 года

Граница на замке…

Тот, кто придумал это определение, наверное не видел, что творится на афгано-пакистанской границе. Иначе бы он так не говорил…

Пограничный городок Торкхам, расположенный у самой границы с неспокойной зоной племен в Пакистане, был одним из самых богатых мест во всем Афганистаном, а возможно и во всей Средней Азии. С тех пор, как началась антитеррористическая операция в Афганистане — через этот пограничный пост переваливалась львиная доля грузов для Коалиции. Ну, а жители этого маленького городка все сразу оказались при деле.

Кто-то перевозил, кто-то воровал, кто-то торговал наворованным, кто-то договаривался с таможенниками. В Торкхаме несколько лет действовал базар, на котором оптом и в розницу можно было купить все — обувь, форму, кровати, сборные жилые модули, оружие всех родов и видов из под полы — словом все что везли в Афганистан и не довезли. Бандиты приходили в этот город, чтобы сдать скупщикам награбленное с караванов, оптовые торговцы приходили, чтобы купить ворованный товар. Это для американца армейские ботинки значат не так уж и много — для афганца, беднейшие из которых вообще ходят босиком американские армейские ботинки — целое состояние он будет ходить в них до тех пор, пока они не сносятся совсем. Или форма — да ей сноса нет. А уж про автомат и говорить нечего автомат — главное богатство этих мест. Есть автомат — мужчина, нет автомата… недоразумение в штанах…

Несмотря на фортуну, благосклонно посмотревшую на городок, изменился он мало. Максимум трехэтажные, уродливые, бетонные дома в центре, хлипкие глиняные мазанки по окраинам. Строили по старинке, вообще денег в недвижимость в Афганистане никто не вкладывал. Не принято это было в воюющей стране. Где ценным можно было считать лишь то, что при случае можно унести нас себе. Разрушенные дома никто не ремонтировал, латали наскоро и жили в них. Ревущие, впряженные в телеги с огромными, чуть ли не в человеческий рост колесами ослы, автомобили многим из которых по сорок-пятьдесят лет. Шумные, тороватые и вороватые жители, к которым не стоит поворачиваться спиной. Нет, не убьют, но стащат все, что плохо лежит. Патрули коалиции на улицах, ленивые и равнодушные — войны здесь нет, здесь поддерживается мир. Скверные, ухабистые дороги, все кроме одной — основной, шоссе А1, по которому идет основной грузопоток на Кабул, оно полностью реконструировано британскими и американскими инженерами. Обезумевшей, схваченной за хвост змеей оно прихотливо вьется по долине Хайберского прохода, то ныряет вниз, то взмывает вверх, бросается в капитально отремонтированные и новые тоннели, бежит по мостам… Дорога жизни, охраняемая днем и ночью — разрушь его, перекрой и Коалиция воевать не сможет.

На границе есть два прохода — пешком и на транспорте. Оба прохода узкие, причем транспортный едва ли не уже пешеходного. Пограничный пост — это всего лишь будка на дороге, где сидят пограничники, и больше ничего. Почти никакой охраны. Почти никого не досматривают — те, кто идут с чем-то запрещенным идут через горы, а здесь, если едут — пусть едут. Грузовики транспортных компаний, работающих на коалицию, не только не досматривают — с них не взимают дань, а все частники, следующие через пост, во избежание неприятностей обязаны заплатить мзду.