Слепящая тьма. часть 2 (СИ)

Президент Соединенных штатов Америки Джордж Герберт Уокер Буш уже показал всеми своими поступками, что он психически нестабилен и способен на самые дикие, не укладывающиеся в голове нормального человека поступки. Более того — вокруг него одни жиды, каждое собрание его кабинета начинается с жидовской молитвы. Все знают, что основной враг братьев-мусульман на ближнем Востоке — это Израиль. А что если после того, что произойдет, он примет решение об ответном ядерном ударе по Пакистану и Афганистану, чтобы решить проблему раз и навсегда…

— Внимание, цель!

— Наблюдаю цель, движется на север, скорость примерно тридцать миль в час. Шесть объектов, пять внедорожников и бронетранспортер.

Старший оператор повернулся к заказчику

— Цель подтверждаю — спокойно сказал тот

— Цель подтверждена, удар по команде.

— Номер один, два, пять и шесть — спокойно сказал заказчик

— Что, сэр? — не сразу понял старший оператор

— Номер один, два, пять и шесть. Отсчет с головы конвоя. Машины три и четыре не трогать…

— Понял… — на самом деле майор ничего не понял, но и спрашивать тут было не принято — первый лейтенант, доложите готовность.

— Занял позицию, ракеты готовы.

— Огонь!

Шейх не сразу понял что произошло. Просто громыхнуло — жутко, аж земля сотряслась. Машину дернуло, водитель вывернул руль — и тут шедший прямо перед ними внедорожник исчез в огненном вихре, адским костром полыхнуло пламя, внедорожник начал проваливаться куда то влево…

Из машины шейх выбрался сам, без посторонней помощи, ухитрившись единственной рукой открыть дверь завалившейся на бок, в кювет Тойоты. У него не было оружия — даже ножа. Выбравшись, он в полный рост, ничего не опасаясь, вышел на дорогу, огляделся…

Искореженный взрывом броневик, отброшенная в кювет, сочащаяся дымом, исковерканная машина охраны. Язычки пламени, пляшущие на обгоревших остовах машин…

Шейх огляделся — ничего, что можно было бы использовать в качестве коврика для молитвы, не было. Ну и пусть Аллах выслушает его и так…

Опустившись коленями в дорожную пыль, шейх обратился лицом в сторону Мекки и начал читать Фатиху [10]…

Пакистан

Окрестности Лоралай

20 июля 2008 года

— Можете снять, мистер Рамайн…

Я снял придурочный колпак, который так некстати навевал мысли о смертной казни. В Великобритании прежних времен смертный приговор полагалось выслушивать с таким вот колпаком на голове. Вы будете повешены за шею и провисите на виселице, пока не наступит смерть…

— Смерть — это не самое худшее, мистер Рамайн

Только чудовищным усилием воли я удержал себя от того, чтобы вздрогнуть

— Что, простите?

— Вы думали о смерти, я угадал…

— Угадали… не стал я врать — как вам это удалось, эфенди?

— Что именно?

— Понять, о чем я думаю.

— Вы, американцы, много не знаете о Востоке, мистер Рамайн, и не мешало бы вам узнать, прежде чем лезть сюда…

— Спасибо, учту… — пробурчал я — где мы?

Он что мысли читает? А если так — он меня получается, уже расколол? Где Седой?

— В Пакистане, мистер Рамайн. Там, где нас не найдут… Вы, кстати здесь уже были…

Это был тот самый дом в том же самом кишлаке, в который меня привозили. Воистину, все возвращается на круги своя…

Колонна тормознула у первых дувалов, водитель головной машины начал исполнять сложное соло фарами головного света. Едва заметные из-за приборов светомаскировки вспышки рассвечивали тьму. Код опознания…

Интересно, поймали ли они сигнал? Если поймали, то как далеко они находятся от этого места? По идее — довольно близко, Лоралай — это недалеко от границы. Сколько времени у них займет путь. День? Два?

Колонна двинулась вперед, втягиваясь в кишлак…

— Мечеть? — недоуменно произнес я, когда мы остановились.

— Любой правоверный путник, если он устал и ему негде ночевать имеет право переночевать в мечети, господин Рамайн. Такова традиция…

Ага, а еще мечети входят в список запрещенных целей для бомбардировщиков Коалиционных сил. Мечети бомбить запрещено, чтобы не усугублять и так накаленную до предела обстановку. Если же кто вздумает разбомбить мечеть в Пакистане — социальный взрыв неминуем. Умно придумано, умно. И когда же мы перестанем боксировать одной рукой…

— Я не правоверный