Слепящая тьма [СИ]

— Ва фи ки баракя Ллаху![42] — ответил эмир Вакуф Васлихи, особо опасный террорист и руководитель ячейки Аль-Каиды в Карачи — как здоровье твое и твоей семьи, мой молодой друг?

— Заступничеством Аллаха, все хорошо… Но у меня есть важная новость для вас, эмир — проговорил связной.

— Так скажи же мне ее…

— Одна из сестер, Айша сегодня привела кяфира, неверного. Говорит, что тот убил много полицейских и угнал их машину. Говорит, что он настоящий шайтан, двигается словно ветер и убивает словно карающая десница Аллаха. Он был в отеле у порта с Айшой, убил там нескольких полицейских и ушел от погони…

— Не следует говорить о кяфире, упоминая имя Аллаха, мой друг… — пристрожил связника эмир — и не забывай, что, как сказано в священном Коране, свидетельству женщины можно верить лишь в том случае, если нет свидетелей-мужчин. Да и тогда, два свидетельства женщин приравниваются к одному свидетельству мужчины…

— Я все проверил эмир, что успел — проверил… Брат Ахмедулло побывал на этаже отеля, где была перестрелка, там все залито кровью, от пола и до потолка. Он убил восьмерых полицейских в коридоре — по настоящему убил, брат Ахмедулло в этом уверен. Потом он убил двоих во дворе, еще троих на улице, когда захватил полицейскую машину и еще одного он убил, отрываясь от погони. И его самого вполне могли убить. Получается, он убил четырнадцать полицейских — никто не сможет пожертвовать четырнадцатью полицейскими, чтобы внедрить его к нам! Одним, двумя — может, я еще и поверю — но четырнадцатью никогда. И самое главное — он казнил проклятого Мясника, капитана Доштагери, гнев Аллаха настиг его. Братья не могли два года исполнить приговор шариатского суда — а он его казнил.

Сказанное связным изумило эмира до крайности, но он ничем не выдал обуревавших его чувств…

— Тяжело карает Аллах отступивших от пути его — весомо проговорил эмир, оглаживая длинную бороду — и никому не ведомо, откуда придет его кара… Даже кяфир может стать орудием его воли, ибо Аллах над всякой вещью мощен!

— Аллаху Акбар!

— Но Айша своими глазами видела, как он убивал?

— Да, эмир, видела…

— А брат Ахмедулло сам видел убитого Мясника?

— Он не видел, но всем полицейским сообщили, что у порта была перестрелка с террористами и очень много убитых. Очень много, эмир — полицейские рыскают по городу подобно псам, они очень злы…

— Тогда нам не стоит торопиться… — рассудительно произнес эмир — где сейчас этот кяфир?

— У Абдаллы.

— Он ранен?

— Ни одной царапины! Он настоящий демон…

— Тогда вот что. Пусть кяфир пока побудет у Абдаллы — а ты передай брату Ахмедулло — пусть лично под любым предлогом появится в морге и проверит — привезли ли туда тела убитых полицейских. А мы тем временем, устроим кяфиру небольшую проверку. В ближайшее время ничему не удивляйся, мой юный друг, ничему. Аллах, да благословит наш джихад!

— Иншалла!

Карачи, район Гулбай 09 июня 2008 года

Ушли мы чудом. Хотя большая часть чудес и творится руками человека, но все равно можно сказать что — чудом. Да и вляпался я во все это дерьмо тоже — чудом.

Судя по тому, как быстро Айша сориентировалась, она явно принадлежала к одной из ячеек местного сопротивления. Сопротивления, кстати, в Пакистане хватало, самых разных сортов. Были боевые организации белуждей, боровшихся за создание независимого Белуджистана и за воссоединение со своими братьями, живущими по ту сторону ирано-пакистанской границы. Был Талибан, который боролся не столько с пакистанскими властями, сколько с американцами. Но и пакистанским властям доставалось при попытках хоть как-то ограничить талибский беспредел в стране. Ни к одной мечети, например и близко подойти было нельзя из-за угрозы массовых беспорядков — а в мечетях вербовали шахидов, укрывали разыскиваемых, раздавали оружие и взрывчатку, призывали к всемирному джихаду. Были и боевые организации афганских беженцев, к одной из которых, видимо и принадлежала Айша. Афганцы начали появляться в стране еще с семьдесят девятого года, когда в соседнем Афганистане к власти пришли коммунисты. Когда же в Афганистане началась война — поток беженцев через границу стал почти неконтролируемым. Цифры называют самые разные, но по оценкам международных экспертов в Пакистан бежало от миллиона до двух с половиной миллионов афганцев. Пакистанцам они были совсем не нужны, что происходит в стране, которую заполонили беженцы-мусульмане, все прекрасно знали по примеру Ливана. Но принять беженцев пришлось, под давлением США и международного сообщества. В восьмидесятых годах в Пакистан потоком шли деньги за беженцев, большая часть которых прикарманивалась пакистанскими властями и командирами моджахедов, а самое главное — потоком шло оружие. В любой восточной стране власть держится на штыках — и диктатор Пакистана Мухаммед Зия Уль-Хак с удовольствием полностью перевооружил свою армию за счет американских налогоплательщиков.