Слепое пятно

Не знаю. Тяжело писать после того, что случилось.

Хобарт говорит, именно потому я и должна написать. Нужно просто рассказать всё как есть. Кроме того, он слишком занят, чтобы сделать это самому, а письменное изложение должно остаться. Я приложу все усилия и постараюсь как можно меньше отвлекаться на свои чувства, пока буду писать. Начну с Нервины.

Это был первый знак, первое предостережение мне. Оглядываясь назад, я могу лишь удивляться. Вряд ли кто-либо, увидев Нервину, был бы потом способен на большее — она так прекрасна! Прекрасна? И почему я так считаю? Мне стоило бы ревновать и ненавидеть ее. И всё же я не могу. Почему так?..

К тому моменту прошло восемь месяцев со дня, когда Хобарт уехал в Южную Америку. То были самые долгие восемь месяцев на моей памяти — из-за Гарри. Я — девушка и, как все девушки, люблю внимание. Обычно он навещал меня, по крайней мере, раз в две недели. После отъезда Хобарта он пришел лишь однажды и, разумеется, меня возмутило такое пренебрежение.

Мне казалось, никакое важное дело не помешало бы ему, если бы он действительно любил меня. Даже письма он стал писать мало и редко. Они получались такими вялыми, усталыми, что я не могла не додумывать им подтекста. Я… любила Гарри. Я не понимала, что происходит. Меня терзали тысячи подозрений и ревнивых домыслов, но все они были женского толка и ни на шаг не приблизили меня к правде. Невнимательность была не в духе Гарри. До прихода Нервины я ничего не боялась.

Боялась? Это не то слово… не совсем то. Это было больше похоже на подозрение, на подспудную смесь любопытства и сомнения. Красота этой девушки, ее интерес к Гарри и ко мне, ее тревога об этом кольце — всё это меня слегка насторожило. Я не могла понять, какое отношение это кольцо имеет к Гарри Венделу.

Она не сказала ничего определенного, не дала точного объяснения, но ей удалось весьма полно передать впечатление загадочности от его зловещей силы. В нем было нечто пагубное, нечто такое, что в чистом виде могло запросто уничтожить жизнь того, кто его наденет. Гарри случайно завладел кольцом, и она хотела его спасти. Обратившись к нему напрямую, она потерпела неудачу, потому и пришла ко мне. Она ни слова не сказала о «Слепом пятне».

А на следующий день явился Гарри. Это было совершенно внезапно, хотя эта девушка меня предупреждала. Он был совсем другим, не тем, прежним Гарри. Глаза его потускнели и потеряли свой блеск. Если в них совсем не отражался свет, то смотреть было немного жутко. Он был бледен, выглядел усталым, похожим на тень, словно перенес долгую болезнь.

Он сказал, что не болен, утверждал, что хорошо себя чувствует. А на его пальце было кольцо, о котором говорила моя гостья. Ценность его, должно быть, неизмерима. Куда бы Гарри ни протянул руку, его голубое пламя не терялось во тьме. Но он ничего о нем не сказал. Я ждала, теряясь в догадках. Мне было страшно. Только когда мы вышли гулять под вязами, зашла речь о кольце.

Была полная луна — прекрасная, налитая светом, какая бывает в летние ночи. Он внезапно остановился и поднял взгляд на светило над нашими головами. Мне почудилось, что он заблудился в своих мыслях. Он прижал меня к себе — крепко и нежно. Он был так непохож на себя, словно потерял свое «я», свою личность. Он говорил размыто.

— Девушка из лунного света? — произнес он. — Что это может значить?

Тогда-то я и спросила его. Он уже писал о нашем разговоре. Это было то самое кольцо, о котором мне говорила Нервина. Оно как-то связано со «Слепым пятном»… этой великой тайной, что похитила доктора Холкомба. Он отказался отдать его мне. Я очень настаивала, хоть и сама его боялась. Что-то подсказывало мне — я должна это сделать, чтобы спасти его. Странное чувство, объяснения ему у меня не было, но я была обязана сделать это для Гарри.

У меня не получилось. Было очевидно, что он сломлен, но одно в нем осталось неизменным — его честь. Он не знал страха, как не знал его, когда был ребенком. Прежде, чем мы расстались той ночью, он поцеловал меня. Никогда не забуду, как долго он смотрел мне в глаза — и как грустно. Вот и все. На следующее утро он уехал в Сан-Франциско.

А потом наступил конец. Сообщение — как гром среди белого дня. Оно пришло спустя некоторое время и положило конец моим тревогам. Оно было следующего содержания:

«ПЕРУ. ГОРОД. ДОКИ. СЕГОДНЯ В ВОСЕМЬ. ВСТРЕТИМСЯ НА ПРИЧАЛЕ. ХОБАРТ ПРИЕЗЖАЕТ. ГАРРИ»

Послание было коротким и слегка сбило меня с толку. В обычных обстоятельствах он приехал бы сам и отвез бы меня, чтобы вместе встретить Хобарта. Было слегка странно, что он попросил меня приехать на пирс одной. Однако мне стоило поторопиться — я и так еле успевала в город.

Никогда не забуду эту ночь.

Было уже темно, когда я добралась до Сан-Франциско. На причал я пришла на двадцать минут раньше срока. Там уже стояло несколько встречающих. Я осматривалась в поисках Гарри, но его нигде не было. Конечно, время еще есть. Наверняка он подоспеет к прибытию Хобарта.